<<
>>

Рѣчь на обѣдѣ въ честь Д. А. Славянскаго-Агренева.

Рѣчь на обѣдѣ въ честь Д. А. Славянскаго- Агренева.

Дмитрій Алехсандрови’гъ Славянскій (настоящая его фамилія— Агреяегь) — «вѣстный пропагандистъ русской и вообще славянской пѣсни.

Бывшій военный, онъ бросилъ военную службу, чтобы посвятить себя исключительно музыкаль­нымъ занятіямъ. Вскорѣ онъ направляетъ свою дѣятельность исключительно въ сторону пропаганды славянскихъ, глазнымъ образомъ русскихъ, народныхъ пі­сень. Это создаетъ ему громкую извѣстность въ Россія, за границей, глав­ныхъ образомъ въ CnasiECKHXb земляхъ, и даже къ Америкѣ. Его первое за­граничное концертное путешествіе по славянскимъ государствамъ относится еще къ концу 60-хъ годовъ прошлаго вѣка. 80-ые годы являются эпохой расцзѣта дѣятельности Славянскаго. Вторая половина 90-хъ годовъ и дезэтисотые годы, вплоть до его кончины, предстааляются періодомъ упадка его популярности.

Приводимъ ниже рѣчь, сказанную Ѳедоромъ Никифоровичемъ на обѣдѣ въ Москвѣ въ день 25-лѣтняго юбилм дѣятельности Д. А. Славянскаго.

Рѣчь на обѣдѣ въ честь Д. А. Славянскаго-Агренева.

Д. А. Ыарко-Вовчекъ, или же Кохановская, гдѣ-то разсказываетъ, что она знала пѣвяцу, которая на старости лѣтъ забыла слова пі­сень, но если ей напоминали напѣвъ, то съ нимъ возвращалась и па­мять словъ и думъ, заключенныхъ въ пѣснѣ.

Дѣйствительно, есть какой-то законъ сродства между мыслью, ду­мой, и тономъ, которымъ то и другое воспроизводится пѣвцомъ...

Но замѣчаніе, глаза иное объ откошеніи напѣва къ слову пѣсни, имѣетъ и болѣе широкое обобщеніе: можно сказать, что пѣсня, и съ музыкой я съ ея словами,—вся составляетъ только напѣвъ къ сло­вамъ н дунамъ того народа и того времени, когда она воспріяла

свое начало или когда она пѣлась сохранившимъ ее въ своей памяти народомъ.

По ней, но пѣснѣ, внимательное ухо можетъ воспроизвести ду­ховный обликъ страны, думы и горе ея обитателей.

Вы, четверть вѣка посвятивши себя собиранію, воспроизведенію и распространенію въ своей странѣ и въ странахъ намъ единокровнаго славянства подчасъ позабываемыхъ или невѣдомыхъ въ одномъ концѣ страны, но любимыхъ въ другомъ народныхъ пѣсенъ,—вы подъ ви­домъ скромной доли сослужили не малую службу великой славянской семьѣ.

Baiun пѣсни расшевелили сердца, оторванныя отъ народа суетой личныхъ интересовъ, ваши пѣсни напомнили братьямъ великой семьи другъ о другѣ и о горахъ, радостяхъ, надеждахъ и стремленіяхъ от­дѣльныхъ членовъ ея.

Вотъ раздаются торжественные звуки: „Слава на небѣ солнцу красному, на землѣ Государю Великому, слава воинству храброму и всем)' Царств}'Русскому".

Не напоминаетъ ли она, эта вѣковѣчная пѣсня, что сила русской земли—въ единеніи вѣры и власти народа и его мужественныхъ за­щитниковъ?.

Но торжествующіе звуки прерываются другими, воздерживающими пасъ отъ обольщенія и лѣни. Нельзя бездѣйствовать, сидѣть сложа руки: честному дѣлу много работы, много горя у нашего тру­женика...

Не онъ ли взываетъ словами тульской пѣсенки: ,Кто бы моему горюшку помогъ*?.

Не онъ ли напоминаетъ, что тяжелыя условія существованія от­рываютъ масс}’ добрыхъ сѣмянъ отъ родного гнѣзда: ,Опостылѣла ты мнѣ, чужа-дальня сторона!..*

А вотъ иныя пѣсни, съ перваго раза какъ бы чужія, непонятныя. Но прислушайтесь,—и родное, можетъ быть давно позабытое, такъ и охватить всю вашу душу.. Издалека несется полная отваги пѣсня юнаковъ: ,Мы—юнаки молодые, все отважные бойцы, у насъ пушки боевыя, ятаганы и штыки./

Эго—пѣсня воинствующаго славянства, призваннаго оружіемъ и кровью отстаивать свою національность.

Л значить, тамъ, далеко, у нашихъ братьевъ, бранное поле зо­ветъ отважныхъ—на защиту вѣры и народности.

И наше сердце и нашъ слухъ поражаютъ подлые стона и отчаянія звуки: вотъ нашей кровью освобожденные, простирая руки къ небу, молятся о томъ,

чтобы утихли ужасы братоубійственной рѣзни, чтобы ,вѣтры грозъ не навѣвали", чтобы ,Богъ отъ звѣря спасъ народъ*.

Значитъ,—врагъ силенъ и густой массой окружаетъ нашу родную семью.

Что же 6jτιeτb?-спрашиваютъ встревоженные и трусливые. А пѣсня имъ отвѣчаетъ отъ имени всего славянства: „Мы дружно на враговъ, ва бой, друзья, спѣшимъ; за родину, за славу, за честь мы по­стоимъ!*

Знакомьте, сближайте, Дмитрій Александровичъ, пѣснями раздѣ­ленныхъ пространствомъ и условіями жизни членовъ великаго цѣ­лаго!

Негромко, но честно ваше служеніе общему дѣлу. Вамъ не при­дется краснѣть, что вы даромъ прожили!

И если въ послѣднюю минуту жизни, на вопросъ о томъ, какъ и чѣмъ заполнила свою земную жизнь душа ваша, ей придется робко отвѣтить: ,я все пѣла*.-

,Это—дѣло*... скажетъ ей Судья нашихъ поступковъ!..

XXVI.

<< | >>
Источник: θ.Н. ПЛЕВАКО. РѢЧИ. ПОДЪ РЕДАКЦІЕЙ Н. К. МУРАВЬЕВА. Т. I. ТРЕТЬЕ ИЗДАНІЕ MOCKBA ТипографіяВ. М. Саклина. - 1910. 1910

Еще по теме Рѣчь на обѣдѣ въ честь Д. А. Славянскаго-Агренева.:

  1. Дѣло свѣтлѣйшаго князя Г. И. Грузинскаго.
  2. Рѣчь въ Государственной Думѣ по поводу деклараціи министерства Столыпина.
  3. Рѣчь на предвыборномъ собраніи 14 января 1907 года въ Москвѣ.
  4. Дѣло Орлова, обвиняемаго въ убійствѣ Бефани.
  5. ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ Объ устройствѣ судебныхъ мѣстъ въ обла­стяхъ Новогородскихъ.
  6. Совѣты при особѣ государя.
  7. Дѣло Скопинскаго городского общественнаго банка. (Ры ковское дѣло.)
  8. Порядокъ престолонаслѣдія на Москвѣ х).
  9. Дѣло о злоупотребленіяхъ въ Саратовско - Симбирскомъ банкѣ.
  10. Дѣло объ искусственныхъаваріяхъ въ Керченскомъ проливѣ.