Барулин В. С. ОТРАЖАТЕЛЬНАЯ И АКТИВНО-ТВОРЧЕСКАЯ ФУНКЦИИ СОЗНАНИЯ И ИХ МЕСТО В СТРУКТУРЕ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ
Проблема сознания является одной из самых многогранных проблем современной науки. 'Для ее решении требуется объединение усилий специалистов различных областей философии и конкретных наук.
В настоящей статье вопрос о различных функциях сознания рассматривается в плане исторического материализма. Нас интересует, как с точки зрения исторического материализма возможно и необходимо различать отражательную и активно-творческую функции сознания и какие из такого разграничения следуют выводы для понимания структуры общественной жизни в целом и отдельных ее элементов.Для начала установим, в каком смысле понимаются статье отражательная и активно-творческая функции сознания. Под отражательной функцией, сознания понимается, что любое сознание, как общественное, включая сюда все многообразие духовной жизни общества во всем ее богатстве, так и индивидуальное, всегда и везде есть идеальное отражение объективно существующей действительности. В. И. Ленин писал: «Сознание вообще отражает бытие, — это общее положение всего материализма. Не видеть его прямой и неразрывной связи с положением исторического материализма: общественное сознание отражает общественное бытие — невозможно» (В. И. Ленин. Соч., т. 18, стр. 343). Отражательная функция сознания, стало быть, характеризует соотношение идеального образа и его материального прообраза, объективной реальности.
Исходя из диалектико-материалистического решения' основного вопроса философии, исторический материализм раскрывает эго соотношение. Применительно к общественной жизни марксистско-ленинская социология впервые в истории науки доказала первичность общественного бытия по отношению к сознанию. Марксистско- ленинская теория отражения, примененная к общественной жизни, дала возможность рассмотреть своеобразие различных форм общественного сознания в зависимости от объекта отражения, форм отражения, истинности или ложности отражения, большей или меньшей глубины отражения.
Диалектико-материалистический подход к сознанию, рассмотрение его как идеального отражения объективной реальности составляет главное и основное в характеристике сознания, его самую глубокую сущность.Но сознание возможно анализировать и в несколько ином аспекте, а именно со стороны его- творческой активности. В этом случае главное внимание переносится на раскрытие роли и проявления сознания в непосредственной человеческой деятельности. В ходе общественноисторической практики человеку приходится познавать самые различные явления, процессы, закономерности в самых различных областях. Готовый результат, каждого из таких миллиарды раз повторяющихся актов —,знание?— не просто остается красивой картинкой, которой любуется мыслитель, более или менее верно отразивший в своем сознании кусок реальности. Нет, знание продолжает жить, но уже в ином качестве. Усваиваясь другими людьми, как готовый результат теоретико-познавательного процесса, оно выступает по отношению к ним, да и по отношению к собственному создателю как побудительный мотив к определенному действию и проявляется непосредственно в практике людей как план, мысленное- предвосхищение, закон всей предстоящей деятельности. Вот эта способность сознания побуждать человека к действию и проявляться непосредственно в деятельности человека по преобразованию общественной жизни — сутг активно-творческая функция сознания.
Если отража тельную функцию сознания классик# марксизма-ленинизма анализировали, опираясь на солидную философскую традицию, то вопрос об активности сознания — целиком и полностью заслуга марксизма-ленинизма. Домарксовский материализм, страдая созерцав
■дельностью, вообще не интересовался активностью сознания, идеализм же эту проблему излагал абстрактно, в духе идеалистической аргументации. Последовательно материалистическое истолкование активности сознания возможно только с позиций марксистской философии. -Материалистическое понимание законов общественного развития, последовательно материалистическое понимание общественно-революционной практики масс, раскрытие роли трудовой деятельности народа во всех сферах общественной жизни — все это вместе взятое позволило К.
Марксу и Ф. Энгельсу поставить и научно решить вопрос об активно-творческой роли человека вообще и его сознания в частности. Глубокая мысль В. И. Ленина о том. что- «сознание человека не только отражает объективный мир, но и творит его» (В. И. Ленин. Соч. т. 38, стр. 204) не может быть рационально понята и истолкована вне раскрытия реальной производственной деятельности человека в системе определенных производственных отношений, что достигается исключительно- с позиций мате
К сожалению, в нашей социологической литературе крайне мало и весьма робко- идет разговор об активности сознания. Можно сказать, что специально эта проблема как отдельная и самостоятельная по существу не- ставится. В лучшем случае активность сознания- рассматривается как само собой разумеющийся вывод из - познавательной функции сознания. Предполагается, что отраже- одна проблема. Однако как ни близки, как ни неразрывно связаны два аспекта сознания,— это все-таки разные аспекты, и это быстро обнаруживается при рассмотрении роли сознания в обществе, врамках исторического мате-
кретных его форм, как, наконец, сочетаются всеобщие свойства активности сознания с ее специфическими проявлениями,— ответ на эти вопросы найти в нашей социологической литературе трудно, кроме самых общих и правильных положений о том, что труд носит сознательный характер, что прогрессивные идеи способствуют развитию общества, а реакционные мешают. Трудность и сложность проблемы активности сознания, возможно, в какой-то мере объясняют сложившееся положение. Проблема требует как строгого применения общефилософского диалектического метода, так и конкретизации применительно к социальным условиям той или иной общественно-экономической формации.
не'искГлючено, что попыткарассмотреть отдельно активно-творческую функцию сознания может восприниматься как признание того, что в реальной действительности эта функция также существует как самостоятельная и отдельная от других. Между тем, это далеко не одно и то.же. В действительности сознание одно и только одно, двух сознаний, одно- из которых отражает и только отражает объективный мир, а другое — только проявляется в деятельности и никак не связано с отражением, двух таких отдельных сознаний нет. Но есть реальные различия двух функций двух сторон, одного и того же сознания. И это реальное различие внутри единого целого дает нам основание выделить какую-либо- функцию в качестве специального объекта анализа. Абстрактно вычленяя объект анализа, мы в интересах более детального и всестороннего исследования можем рассмотреть активность сознания более или менее изолированно от других сторон сознания, как отдельный и самостоятельный объект.
При этом мера изолированности и самостоятельности данной проблемы в науке и мера реального различия функций сознания в действительности не одинаковы.
гой или иной функции сознания должно обязательна исходить из факта реальной общности всех функций сознания, из его целостности и единства, иметь этот факт- в качестве своей обязательной посылки.
С другой стороны, изучение активно-творческой функции сознания не самоцель в познании. Оно необходимо для того, чтобы в конечном итоге способствовать более всестороннему раскрытию сознания во всей слитности его функции и состояний, что и является конечной целью- познания. Следовательно, абстрактное выделение какой- либо из функций в качестве объекта специального интереса не может идти как угодно далеко. Это значит, что часть должна рассматриваться так, чтобы не закрыть- дорогу к пониманию целого, анализ должен подготавливать синтез, абстрактное должно вести к конкретному, а можем сосредоточить внимание на одной из них, но мы никогда не должны исключать возможности изучения их единства, целостности.
Таким образом, сложность и многогранность сознания требует последовательного применения диалектического метода. Игнорирование диалектического подхода чревато либо метафизическим отрывом активно-творческой функции от функции отражательной, что может явиться одним из гносеологических корней идеализма, либо отождествлением различных функций сознания, игнорированием их реальных различий. На наш взгляд, в нашей социологической литературе наблюдается именно вторая крайность.
Теперь о социологическом аспекте проблемы.
Выше уже упоминалось, что активность сознания прежде всего проблема социологическая. Это значит, что вне и помимо исторического- материализма она не только не может быть решена, но даже не может быть научноправильно сформулирована. Такая постановка вопроса означала в марксистско-ленинской философии громадный шаг вперед по сравнению со всеми рассуждениями домарксовских философов по поводу активности созна- являющееся на всех этапах развития человеческого общества. Основанием для такого подхода является тот простой и очевидный факт, что история общества на любых этапах развития была продуктом деятельности людей, наделенных сознанием и волей, преследующих свои цели. «Здесь ничто не делается без сознательного намерения, без желаемой цели», — писал Ф. Энгельс (К. Маркс, Ф. Энгельс, соч. т. 21, стр. 306).
Нельзя игнорировать бесспорных плюсов такого подхода. Они в том, что открывается путь к характеристике исторической тенденции в развитии активности сознания, которая, как и всякая тенденция, пробивает себе дорогу через множество конкретных форм. Суть ее в непрерывном возрастании, расширении сферы этой активности.
Но историзм предполагает последовательное рассмотрение активности сознания в различных общественноэкономических формациях, начиная с низших и кончая коммунистической. Как один из моментов исторического запутанности и противоречивости проявления активности сознания в антагонистических формациях.
Дело в том, что здесь активность сознания выступает на общем фоне принципиальной неконтролируемости истории общества, вызванной стихийным действием законов общественного развития, в условиях господства
Господство ложного идеалистически-религиозного мировоззрения до предела затрудняет правильное понимание как активно-творческой функции сознания, так и отношение данной функции к отражательной. Это затруднение происходит оттого, что в эксплуататорском обществе сколько угодно примеров, когда знание ложное, иллюзорное побуждало людей к активнейшей деятельности и, наоборот, истинное знание оставляло их равно- функция сознания связана с его отражательной функцией, но эта связь осуществляется в уродливо-антагонистической форме.
И, наконец, большой разрыв в знаниях представителей господствующих классов и широких народных масс имеет своим результатом то, что многие элементы знания обнаруживают свою активность однобоко, лишь в области духовного производства, политической жизни и не раскрывают своей активности в сфере материального производства просто потому, что они неизвестны широким народным массам.
ности активность сознания выступает в более чистом виде, где нет социальных условий, затрудняющих понимание истинного смысла активности сознания. Такой общественно-экономической формацией является коммунизм. Изучение активности сознания в условиях социализма, где нет социальной почвы для стихийного действия зако-
нов, где знания растут как вглубь (в смысле познания законов природы и общества), так и вширь (в смысле охвата широких масс народа), позволяет детально и всесторонне раскрыть сущность активности сознания и ее
К. Маркса: «...даже самые абстрактные категории, н~ смотря на то, что именно благодаря своей абстрактности они имеют силу для всех эпох, в самой определенности этих абстракций, представляют собой не в меньшей мере продукт исторических условий и обладают полной значимостью только для этих условий и внутри их» (К. Маркс. К критике политической экономии, М. 1949 г. стр. 218).
Такая историческая конкретизация изучения активности сознания отнюдь не означает отказа от исторического подхода. Наоборот. Зная результат исторического процесса, зная сущность активности сознания на основе анализа самого зрелого общественного строя, где связи между явлениями обнажились больше, чем где бы то ни было в прошлом, мы можем глубже, полнее раскрыть историческую тенденцию активности сознания, разобрать ся в сложных и противоречивых формах проявления этой активности на предыдущих этапах истории.
В дальнейшем мы будем говорить об активности сознания применительно к социалистическому обществу на основе производственно-материальной деятельности рабочего класса. Чтоб избежать недоразумений, сделаем водственной деятельности рабочих не потому, что только здесь проявляется активность сознания, а потому, что, на
наш взгляд, на данном примере легче проследить отличие активно-творческой функции сознания от отражательной, выяснить социальную обусловленность активности сознания.
Наиболее широко роль сознания в трудовой деятельности К. Маркс раскрывает в «Капитале». Вот одно- из его замечаний: «В конце процесса труда получается результат, который уже в начале этого процесса имелся в представлении работника, т. е. идеально. Работник отличается от пчелы не только тем, что изменяет форму того, что дано природой: в том, что дано природой, он осуществляет в то же время и свою сознательную цель, которая как закон определяет способ и характер его' действий, и которой он должен подчинить свою волю» (К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 185). В этих словах К. Маркса довольно наглядно представлена активная роль сознания в производственном процессе, здесь оно характеризуется не столько в плане отражения, а как один из жизненно необходимых с точки зрения процесса производства элементов, от которого в значительной сте пени зависит результат трудового акта.
К. Маркс указывает, что работник должен ясно представлять цель работы, что идеальное в труде предшествует материальному. Совершенно логично считать, что значение цели труда предполагает познание объективных закономерностей, которые используются в том или ином производстве, познание свойств веществ, которые преобразуются в процессе трудовой деятельности, законов из - менения этих свойств, познание закономерностей технологического процесса того или иного производства, наконец, знание, хотя бы в общих чертах, дальнейшей судьбы готового продукта. Короче говоря, знание пели, составление плана трудовой операции предполагает познание целого ряда объективных закономерностей, результатом которого, собственно говоря, и является постановка той или иной цели. Из подобных рассуждений иногда делается как будто бы бесспорный вывод, что постановка цели, поскольку она невозможна без знания определенных закономерностей, и есть не что иное, как познавательный процесс или в крайнем случае результат этого процесса Кажется, что здесь как-то различить познавательный момент сознания и активно-творческую роль сознания в трудовом процессе невозможно, что это одно и то же.
На самом же деле это не так. Точнее говоря, в абстрактно-общей постановке вопроса — это так и есть, но если мы рассмотрим различные функции сознания в плоскости конкретно-исторического- разделения труда ч обществе, то обнаружим весьма конкретные различия отражательной и активно-творческой функций сознания.
В реальной действительности нет Робинзонов: трудится не один человек, изолированный от общества,— трудится общество в целом. С самого начала человеческой истории труд носит общественный характер. Так было, есть и всегда будет. Общественный характер труда выражается не только в том, что работает все общество или подавляющая часть его членов, но и в том, что в труде каждого конкретного человека в каждом конкретном трудовом акте отражены достижения всего- общества. По существу, каждый конкретный трудовой акт, хотя он может осуществляться благодаря усилиям вполне определенного индивида, есть общественный акт, а индивид в данном случае выступает выразителем воли, энергии, знаний общества.
Развитие как материального так и духовного производства привело к все более усложняющемуся разделению труда, разделению функций в трудовом процессе. С одной стороны, это разделение способствовало пониманию самого общественного характера труда, ибо наглядно показывало невозможность производства продуктов только одним или несколькими индивидами. С другой стороны, это же разделение труда, все больше усложняясь, затрудняло понимание действительных связей между отдельными сторонами общественной жизни, ибо в условиях современного производства отдельные операции, в конечном итоге необходимые для производства, того или иного продукта, отделялись друг от друга как в пространстве, так и во времени, что создавало почву для извращенного понимания действительной роли каждой из таких операций.
Развивающееся разделение труда выразилось и в определенном разделении познавательной и активно-творческой - функций сознания. В докапиталистических формациях познание необходимых для производства закономерностей непосредственно вытекало из самой трудовой деятельности, т. е. здесь познавательная и активно-твор* ческая функция сознания были нераздельно слиты. Совершенно определенно об этом говорит К. Маркс, «...на
прежних ступенях производства (докапиталистических В. Б.) ограниченный объем знаний и опыт были связаны непосредственно с самим трудом» (Коммунист, № 7, 1958 г., стр. 22). Но уже при капитализме производство перестает быть единственным источником познания того, что необходимо рабочему, здесь «происходит отделение науки, как науки, примененной к производству, от непосредственного труда» (там же).
Социализм ликвидировал антагонистическую форму развития науки, характерную для капитализма, ликвидировал разрыв между достижениями науки и уровнем знаний широких народных масс, но социализм не снял и не ликвидировал реального разделения общественного труда на область духовного производства (наука) и область материального производства. Отсюда следует, что при социализме, как и при капитализме, чем сложнее ;производство, чем больше оно базируется на основе научных открытий, тем труднее или даже невозможно работнику, занятому в этом производстве, получить необходимые знания непосредственно из производственного процесса. В масштабах всего общества познание объективных закономерностей, дающих основу тому или иному производству, отделяется от труда работника, непосредственно производящего материальные блага, в том смысле, что работник сам в своей производственной деятельности специально познанием этих закономерностей не занимается.
Но, с другой стороны, труд в условиях современного производства невозможен без определенных знаний и требования к уровню этих знаний непрерывно растут. Поскольку в своей непосредственной производственной деятельности работник сам выработать, приобрести эти знания, как правило, не в состоянии, постольку перед работником встает задача усвоить определенную сумму знаний, которые являются результатом специальных познавательных усилий других людей,, занятых в другой сфере общественной жизни. Вряд ли есть необходимость доказывать, что задача усвоения знаний в современном обществе вообще и в социалистическом, в особенности, когда чрезвычайно возрастет значение и удельный вес общественного сознания, эта задача касается миллионов.
Но усвоить какую-либо теорию это нечто иное, чем ее открыть, доказать. Прежде всего усвоение готовых зна-
ний требует неизмеримо меньше усилий, чем их доказательство, открытие и т. д. Это одна сторона дела, и с точки зрения экономии общественного труда немаловажная. Другая- сторона проблемы заключается в том, что, по-видимому, имеются определенные различия в характере мышления ученого-теоретика, доказавшего наличие определенной закономерности природы, и рабочего, усвоившего открытие ученого в готовом виде. Оба они могут знать в принципе одно и то же, но знать все-таки по-разному, «подобно тому, как одно и то же нравственное изречение в устах юноши, хотя бы он понимал его совершенно правильно, лишено того значения и объема, которое оно имеет в духе испытанного жизнью мужа, выражающего в нем всю силу присущего ему содержания». (Гегель. Соч., т. 5, М., 1937 г., стр. 38—39).
Подобные различия не ограничиваются чисто количественными рамками; только тем, что один знает больше и глубже, а другой меньше и поверхностней. Вероятно, главное отличие касается качественной сферы; суть его в
Здесь'корень указанныхразличий в характере мышления.
Перед ученым стоит задача открыть и доказать наличие какой-либо закономерности, соответственно этой задаче формируется круг его знаний и способ их использования. Перед рабочим стоит другая задача — производить, к примеру, на станке детали трактора. Рабочий может знать то, что открыл ученый, но это знание сохраняется и используется им постольку, поскольку оно так или иначе найдет выход в деятельности рабочего, либо производственной, либо общественной, либо в его бытовых отношениях. Отсюда, различия в активности сознания, при несомненном сходстве содержательной стороны знания.
Мы взяли два полюса: ученого, стоящего у истоков какой-либо идеи, и рабочего, непосредственно занятого производством конкретного продукта. Но на самом деле различия в активно-творческой функции сознания сказываются не только в условиях подобной поляризации.
Между познанием какой-либо закономерности природы и ее использованием в процессе трудовой деятельности индивида вклинивается множество промежуточных звеньев, когда эта абстрактно-понятая закономерность все больше конкретизируется, распадается на все более и более мелкие проблемы, пока не встанет в'виде конкретной производственной задачи. Происходит как бы своеобразная эстафета идей, когда каждый участник общей цепочки, получив определенную идею, соответственно ее обрабатывает, конкретизирует и передает другому для последующей конкретизации. То, что для одного является результатом его деятельности, для другого выступает как исходный момент работы. И на каждом этапе мышление- каждого из участников носит специализированный характер в зависимости от исходного мыслительного материала и от того, каким должны быть результат деятельности того или иного индивида.
Так, для генерального конструктора воздушных кораблей очень важно знать законы аэродинамики, создавая общую схему будущего самолета. Знание этих законов «работает» у генерального конструктора, ибо без этого знания немыслимо- решение задач, стоящих перед данным работником. Для конструктора энергооборудования исходным моментом работы является общая схема-модель будущего- самолета, которая получена от генерального конструктора. В этой схеме-модели уже отражены определенные закономерности аэродинамики, на которые опирался генеральный конструктор, но отражены в «свернутом» виде. Конструктор системы энергооборудования может, разумеется, знать эти закономерности, но это знание у него не «работает», а если и «работает», то как-то иначе, чем у предыдущего работника, в плане решения его собственной конкретной задачи. Главным же образом конструктор энергооборудования использует другие, более конкретные закономерности и использует их так, чтоб создать оптимальную систему энергоснабжения. И все свои знания этот конструктор «тренирует» так, чтобы они служили нахождению наилучшего варианта системы энергооборудования, применительно к любому заданию, которое может быть получено. В этом направлении проявляется собственная творческая мыслительная активность конструктора.
Рабочий, занятый в мастерской авиазавода, может получить от конструктора конкретную задачу, связанную
с его открытием, например, изготовить новый вид проводника-. В этой задаче уже отражен познавательный творческий процесс и генерального конструктора и конструктора энергооборудованйя. Рабочий может хорошо знать общие закономерности, которые использовали оба эти работника, может их знать хуже: но в любом случае, это будет усвоенное знание, что означает, что творческие- усилия на доказательство и открытие этих закономерностей рабочий не затрачивает, да это- и незачем. Мышление рабочего имеет своей отправной точкой осознание самой производственной задачи, а не законов, отраженных в ней. Рабочего, занятого решением производственных задач, может в первую очередь интересовать, не почему, зачем, на основе познания каких объективных процессов возникла данная задача, не ее гносеологический смысл, а практические возможности ее воплощения в металле, дереве и т. д. Его мышление носит конкретно- - прикладной характер, в этом его- специфическая активность и творчество. Основные, творческие усилия мышления рабочего проявляются н.е в плоскости познания тех или иных закономерностей, а в плане использования знаний для практического решения производственной задачи.
Творческая роль сознания рабочего такой постановкой вопроса отнюдь не снимается. Мы подчеркиваем лишь, что в условиях развитого общественного разделения труда, когда каждый выполняет строго- определенные функции, когда значительная часть мыслительной деятельности экономится за счет усвоения готового знания, значительная доля активно-творческих усилий сознания затрачивается не на то, чтобы вообще что-то открыть,, узнать, а на то, чтобы наилучшим образом использовать имеющиеся знания для решения задач,- стоящих перед, индивидом в соответствии с особенностями работы и самого индивида.
В статье т. Башилова «Развитие изобретательской деятельности рабочего (по материалам Горьковской области)» эта же мысль формулируется так: «Творческая задача возникает перед рабочими как задача практическая в результате осознания практической потребности- производства и формирования в сознании рабочего конкретной цели его творческой деятельности». (О черта! личности нового рабочего. АН СССР Институт филосо
фии. М. 1963 г., стр. 7—3). В этой же статье приведено очень хорошее высказывание одного из рационализаторов Горьковского автомобильного- завода слесаря А. П. Рузавина: «Мысль начинается с узкого места в производстве».
Несколько заостряя постановку вопроса, можно сказать, что в.сЫе.ре маатериальиого производства для рабочего самое гл а вное 'не'вОГОц^эдо^товзнать, а знать,' как что-то - д.ел.атЬсА.^то_£аз ные зн а н ия, воз м ожно,............. трудно.
уловимые, в своих различиях пруменительнсц,кутому................. иду.
ЯСНО и.отч.ЄТт., ливо видймыёГёсЛй рёчь'ид£Т О знаниях социальных
групп, классов, миллионов людей, занятых в той или иной области.
Разумеется, каш пример упрощен и в значительной степени абстрагирован. В социалистическом обществе рабочего или колхозника — равноправного хозяина общества— не может не интересовать и чисто познавательный аспект производственной задачи и те проблемы, которые выходят вообще за пределы его непосредственных производственных задач, тем более, что общий рост культуры народных масс создает все предпосылки для понимания самых сложных закономерностей. Но все это не снимает того, что активно-творческая деятельность сознания рабочего носит сііецифическйй характер, ?очнГтак жеГкаТРГ' активно-творческие ф'ункцйи"сознания ученого политика, организатора производства, учителя, врача и т. д. по- своему специфичны.
И если мы хотим понять закономерности строительства коммунизма в нашей стране и ту роль, которую- играет сознание в функционировании этих закономерностей, мы должны самое серьезное внимание уделить.адац.. ЛИЗ У„этдй~снедш^
кой (jby^ ограничивать наш анализ’ роли
сознания фиксированием того, что человек вообще знает, т. е. раскрытием отражательной функции сознания, хотя это первая и важнейшая предпосылка всякого изучения роли сознания. Практика показывает, что этого мало. Человек использует знания, каждый раз их видоизменяя, преломляя в соответствии с конкретными условиями своей работы и жизни. Только так, через активно-творческое преломление сознание действует вообще. И только так оно проявляется в труде, в обыденкой жизни, в многообразнейших отношениях людей.
Современная система образования, распространения информации через прессу, радио, телевидение и т. д. делают возможным широкое распространение, выравнивание знаний. С точки зрения отражательной функции сознания миллионы людей знают одно и то же, в этом смысле знания у них одинаковы. Но использование знаний в деятельности миллионов бесконечно разнообразно, как разнообразна сама жизнь и деятельность. И нтобы
Изменение характера современной техники и технологии, усиление роли науки в производстве и много других факторов изменяют труд советских рабочих и крестьян, увеличивают роль сознательных элементов в труде, изменяют облик работника. «Рабочий с высшим образованием, доярка — студентка, председатель колхоза — ученый новатор — такие факты становятся у нас все более частым явлением. Это — зримые черты коммунизма в нашей стране». (Речь М. А. Суслова на XV съезде Французской коммунистической партии, «Правда», 26 июля 1950 г.). В настоящее время в Советском Союзе 40% рабочих и 23% крестьян имеют среднее и. высшее образование («Правда», 17 февраля 1962 г.).
С 1025 по 1950 гг. удельный вес квалифицированных и высококвалифицированных рабочих в промышленности СССР вырос с 18,5% до 51,7%. Анализируя огромный теоретический и конкретно-социологический материал, советские социологи вполне закономерно ставят вопрос о новой социальной категории советского общества: «рабочие—интеллигенты и крестьяне — интеллигенты». (Марксистская и буржуазная социология. «Наука», М., 1064, стр. 213, статья М. Т. Иовчука). *
В связи с появлением новой социальной категории, проблема активности сознания приобретает новый ас-
ло инженеров, агрономов, зоотехников, ощущалась нехватка в командирах производства, и высшее и среднее специальное образование должно было удовлетворить эту потребность социалистического общества. Эта задача не снята и сегодня и вряд ли когда будет снята с повестки дня. Иметь рабочего или колхозника с высшим либо со средним специальным образованием было роскошью для нашей страны. На протяжении многих лет было целесообразно использовать специалиста с образованием не в должности рабочего или колхозника, а прежде всего в роли организатора, руководителя производства. Вероятно, так обстоит в общем дело и сегодня. Соответствен - но этому, та сумма знаний, которую давал вуз либо техникум, имела целью обеспечить выполнение будущим специалистом специфических функций либо в области научной работы, либо в области организации производства, либо в части квалифицированных консультаций по тем или иным специальным вопросам. Для выполнения таких задач высшая и средняя специальная школа обеспечивала питомцам довольно широкую подготовку, знание теоретических проблем своей науки, широкий кругозор и т. д. Казалось, что вся эта сумма знаний нужна для выполнения специфических функций организатора производства. Молчаливо предполагалось, что такое инженерное либо агрономическое- знание рабочему попросту не нужно. Но теперь обстановка изменилась, теперь значительная прослойка рабочих и крестьян имеет высшее и среднее специальное образование.
Возникают новые вопросы, требующие ответа. Нужна ли рабочему та сумма знаний, которую получает и инженер? r
Принципиально важно здесь то, что рабочие и крестьяне, получившие высшее и среднее специальное образование, не перестают быть по характеру труда рабочими,, крестьянами, занятыми в определенной области матери-
ального производства. Груд, которым они заняты, оказывает определяющее воздействие на развитие их духовного облика, как это происходит вообще у всех людей, влияет также и на знания, получаемые в процессе образования и обучения. Происходит как бы своеобразная сортировка знаний: нужное остается, закрепляется, углубляется, оно хранится в памяти на первых местах, под рукой, менее нужное — отодвигается куда-то вглубь памяти, выступая в качестве общего культурного фонда практической деятельности индивида, ненужное вообще — забывается. Но во всех случаях знание трансформируется, пропускается, процеживается сквозь собственный жизненный опыт. Чем он больше этот опыт, тем больше его влияние на усвоение знаний, тем строже и глубже пропускная способность человеческого разума.
Это, вероятно, смог ощутить всякий преподаватель, имеющий возможность сравнить, как по-разному усваивают материал студенты, пришедшие в вуз со школьной скамьи и не имеющие значительного жизненного опыта, и люди с трудовым стажем. Первые воспринимают знания легко, просто, преподаватель чувствует своеобразную интеллектуальную податливость аудитории.
ний регулировщик, спрашивающий любую новую крупицу знания: нужна ли ты? как тебя можно использовать в работе?. Опытный преподаватель, выступающий перед редственно производственной деятельности, получив высшее или среднее специальное образование, приспосабливает его в первую очередь для решения специфических производственных задач, обнаруживает в этом знании такие творческие потенции, такую активность, которая, возможно, незаметна для инженера. Другими словами, од
но и то же знание может выразиться в разного типа действиях у инженера и работника; оно, таким образом, обнаруживает различную творческую активность в зависимости от того, кто носитель этого знания. Расширение знаний, теоретического кругозора у работников, непосредственно занятых в сфере материального производства, показывает возможность прямого либо опосредованного выхода в практику таких элементов знания, которые- традиционно считались необходимыми для труда интеллигента, организатора производства. Так, если прежде в процессе производственно-технического обучения главное- внимание в подготовке рабочего уделялось на изучение так называемых узких вопросов своей специальности, то теперь значительное место отводится проблемам экономики, управления производством, общеобразовательным- дисциплинам. Например, в программе подготовки агломератчика эти дисциплины занимают 42,7% бюджета - учебного времени, машиниста рудничного электровоза — 48%, слесаря по ремонту шахтного оборудования — 43% (Подъем культурно-технического уровня советского рабочего класса. Соцэкгиз, М., 1961, стр. 209). Данный пример говорит о том, что определенное знание для рабочего- стало «работающим знанием». Об этом же говорит и установление для определенных групп рабочих минимума знаний, куда включаются и знания общего типа. Так, - соответствующие органы завода им. Лихачева определили уровень и специфику образования для разных категорий рабочих. Для наладчиков и установщиков контактных аппаратов, токарей-универсалов, фрезеровщиков, контролеров ОТК считается обязательным среднее образование, для остальных категорий рабочих — среднетехническое. (Технический прогресс и духовный рост строителей коммунизма. Материалы теоретической конференции, проведенной на автозаводе им. Лихачева, М., 1963, стр. 26). Существуют, -хоть и немногочисленные, экономические расчеты, подтверждающие прямую эффективность- образования, в частности, общего образования. Академик Струмилин указывает, что «уже простая грамотность, достижимая за год обучения, повышала производительность труда в среднем до 30%, в то время как заводская выучка неграмотных рабочих у станка повышала их квалификацию и выработку не свыше 12—16% за год. А в среднем за ряд лет год школьного образования давал пример
но в 2,6 раза больше повышения квалификации, чем год заводской выучки». («Экономическая газета», № 14, 1962, стр. 28). Этот расчет отражает активность общего знания, механизм которой еще не всегда можно вычленить из общей активности человеческого сознания, но наличие которого вне всяких сомнений.
Таким образом, общее возрастание роли сознательно - сти, которым характеризуется социалистическое общество, в особенности в период развернутого строительства коммунизма, находит свое выражение не только в развитии наук, как непосредственной производительной силы, не только в росте роли передовой идеологии, но и в расширении активности сознания, вызванной ростом знаний,- вширь, подъемом общей культуры трудящихся. Наступа-
Разумеется, эту мысль К. Маркса следует понимать не только как признание возросших познавательных воз можностей человека коммунистического общества, но и как возрастание активности сознания, его отражения в- практике. Именно здесь — в действии, в практическом деле, в созидании — умственная способность человека станет основным устоем производства.
Мы попытались рассмотреть проблему активности сознания с одной стороны — с точки зрения процесса производства материальных благ. Но активность сознания проявляется и в других формах. В процессе трудовой деятельности инженера, агронома, организатора производства, советского, партийного работника, ученого и т. д. сознание тоже выступает своей активной стороной. Вероятно, и каждая из перечисленных профессий требует своих особенностей в активности сознания. Но выражается эта активность по-разному, В одном случае она имеет своим результатом новую научную идею, новый чертеж, новый лозунг политической борьбы, новый художественный об- в практическом действии попреобразованию общественного бытия, ее результат — прямое изменение бытия, появление в нем новых элементов. _...
Что является определяющим в этих различиях? Как ни парадоксально звучит этот вывод, но определяющим является не само по себе знание, не его гносеологически содержательная сторона, хотя она является важной и не- ству, разделению труда в обществе, развитию культуры в ■самых широких массах, тому месту, которое занимает индивид в системе общественного производства, тем специ фическим трудовым функциям, которые он выполняет.
Соответственно этому одно и то же знание, будучи элементом сознания трудящихся, занятых в различных областях общественной жизни, обнаруживает различную активность, выражающуюся в различного типа действи ях, и воплощается в неодинаковых результатах. Это — нормальный и закономерный итог определяющего воздействия труда на формирование и развитие духовной жизни человека.
Разнообразие форм проявления активности сознания в зависимости от социальных условий бытия людей, творческая трансформация каждым индивидом определенной суммы знаний в соответствии с необходимостью решать определенные задачи, стоящие перед ним, имеет своим конечным результатом обогащение знания. Таким образом, активно-творческая и отражательная функция сознания, равняясь каждая по своим специфическим зако- тегорий, при помощи которых мы анализируем общественную жизнь. И чем более богатый и наглядный материал дает нам социалистическая действительность для понимания различий отражательной и активно-творческой функции сознания, тем с большей силой ощущается необходимость совершенствовать систему категорий историка
ческого материализма,, в рамках которой мы осознаем? роль сознания в обществе.
Общество — продукт деятельности людей. «История, писали К. Маркс и Ф. Энгельс,— не есть какая-то особая личность, которая пользуется человеком как средством для достижения своих целей. История — не что иное, как деятельность преследующего свои цели человека» (К. Маркс, Ф. Энгельс — Соч. т. 2, стр. 102). А все, что делает человек, он делает сознательно и иначе делать не может. Производительные силы функционируют как форма целенаправленной деятельности человека, производственные отношения представляют собой отношения людей, наделенных сознанием и волей, воздействие надстройки на базис и наоборот — это воздействие деятельности людей, опять таки, сознательной и целенаправленной,, в одной области на деятельность людей в другой области и т. д. и т. п. К. Маркс и Ф. Энгельс сделали величайший вклад в науку, раз и навсегда доказав, что общественное бытие является первичным, а сознание вторичным, что- сознание не является определяющим фактором истории. Но отсюда отнюдь не следует, что не нужно вообще изучать роль сознания в производительных силах, в действии законов общественного развития, в общественном бытии вообще. Наша социалистическая действительность - ежечасно твердит нам, что это необходимейшая задача, значение которой непрерывно возрастает.
основного вопроса философии применительно к обществу. Может показаться, что рассмотрение сознания в качестве составной части любой общественной структуры,. скажем, производительных сил, противоречит материалистическому решению основного вопроса философии, противоречит признанию материального характера производительных сил. На самом же деле такого противоречия нет, ибо в данном случае имеется в виду не сознание вообще, а его активно-творческая функция, проявляющаяся, в деятельности людей. Нужно различать активно-творческую роль сознания от действия других вещественных элементов производительных сил, но противопоставлять ее вещественным элементом в плане решения основного
гносеологического вопроса нет оснований. Если же мы рассматриваем содержательную сторону знания, его отражательную функцию, то она действительно противостоит производительным силам как нечто вторичное, производное и, как составная часть одной стороны общественной жизни — сознания — абсолютно противостоит другой части — общественному бытию. Таким образом, признание активности сознания составной частью того или иного элемента общественной жизни не противоречит материалистическому решению основного вопроса философии применительно к обществу, ибо это решение касается другой функции сознания — отражательной.
■■допбл^н^ипьї"та^д1Г категориальной системой, которая фиксировала бы своеобразие активно-творческой функции сознания и определила бы особое место этой функции в общественной жизни, отличное от места, которое занимает сознание в силу своей отражательной функции. Разумеется, при этом возникнут сложности и затруднения, связанные с согласованием различных категорий, касающихся одного и того же реального явления. Но эти сложности закономерны и неизбежны, ибо в них отражена реальная противоречивость и сложность сознания.
Еще по теме Барулин В. С. ОТРАЖАТЕЛЬНАЯ И АКТИВНО-ТВОРЧЕСКАЯ ФУНКЦИИ СОЗНАНИЯ И ИХ МЕСТО В СТРУКТУРЕ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ:
- Правосознание: понятие, структура, функции
- Сознание
- Место и роль председателя Государственного Совета в структуре высшей государственной администрации Российской империи
- § 3. Общественная мысль и общественные движения в России в XIX веке
- Активное долголетие
- Чтобы основать совершенное государство, надо прежде всего создать такие существа, природа коих допускает, чтобы они всюду жертвовали своим общественным благом во имя общественного благополучия. А. Шопенгауэр
- Типы биологически активных веществ (БАВ)
- 4.4.1. Активное, индуктивное и емкостное сопротивления
- 4.4.2. Закон Ома для переменного тока. Активное и реактивное сопротивления
- 4.2. Отделение выполнения функций от носителя функций
- Место логистического менеджмента в фирме.
- активность продукции гормонов и чувствительность к ним органов-мишеней
- § 1. МЕСТО ТЕОРИИ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА В СИСТЕМЕ ЮРИДИЧЕСКИХ НАУК