<<
>>

Барулин В. С. ОТРАЖАТЕЛЬНАЯ И АКТИВНО-ТВОРЧЕСКАЯ ФУНКЦИИ СОЗНАНИЯ И ИХ МЕСТО В СТРУКТУРЕ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ

Проблема сознания является одной из самых много­гранных проблем современной науки. 'Для ее решении требуется объединение усилий специалистов различных областей философии и конкретных наук.

В настоящей статье вопрос о различных функциях сознания рассмат­ривается в плане исторического материализма. Нас инте­ресует, как с точки зрения исторического материализма возможно и необходимо различать отражательную и активно-творческую функции сознания и какие из такого разграничения следуют выводы для понимания структу­ры общественной жизни в целом и отдельных ее элемен­тов.

Для начала установим, в каком смысле понимаются статье отражательная и активно-творческая функции сознания. Под отражательной функцией, сознания пони­мается, что любое сознание, как общественное, включая сюда все многообразие духовной жизни общества во всем ее богатстве, так и индивидуальное, всегда и везде есть идеальное отражение объективно существующей дейст­вительности. В. И. Ленин писал: «Сознание вообще от­ражает бытие, — это общее положение всего материализ­ма. Не видеть его прямой и неразрывной связи с положе­нием исторического материализма: общественное созна­ние отражает общественное бытие — невозможно» (В. И. Ленин. Соч., т. 18, стр. 343). Отражательная функ­ция сознания, стало быть, характеризует соотношение идеального образа и его материального прообраза, объ­ективной реальности.

Исходя из диалектико-материалистического решения' основного вопроса философии, исторический материа­лизм раскрывает эго соотношение. Применительно к общественной жизни марксистско-ленинская социология впервые в истории науки доказала первичность общест­венного бытия по отношению к сознанию. Марксистско- ленинская теория отражения, примененная к обществен­ной жизни, дала возможность рассмотреть своеобразие различных форм общественного сознания в зависимости от объекта отражения, форм отражения, истинности или ложности отражения, большей или меньшей глубины от­ражения.

Диалектико-материалистический подход к со­знанию, рассмотрение его как идеального отражения объективной реальности составляет главное и основное в характеристике сознания, его самую глубокую сущность.

Но сознание возможно анализировать и в несколько ином аспекте, а именно со стороны его- творческой актив­ности. В этом случае главное внимание переносится на раскрытие роли и проявления сознания в непосредствен­ной человеческой деятельности. В ходе общественно­исторической практики человеку приходится познавать самые различные явления, процессы, закономерности в самых различных областях. Готовый результат, каждого из таких миллиарды раз повторяющихся актов —,зна­ние?— не просто остается красивой картинкой, которой любуется мыслитель, более или менее верно отразивший в своем сознании кусок реальности. Нет, знание продол­жает жить, но уже в ином качестве. Усваиваясь другими людьми, как готовый результат теоретико-познавательно­го процесса, оно выступает по отношению к ним, да и по отношению к собственному создателю как побудитель­ный мотив к определенному действию и проявляется не­посредственно в практике людей как план, мысленное- предвосхищение, закон всей предстоящей деятельности. Вот эта способность сознания побуждать человека к дей­ствию и проявляться непосредственно в деятельности че­ловека по преобразованию общественной жизни — сутг активно-творческая функция сознания.

Если отража тельную функцию сознания классик# марксизма-ленинизма анализировали, опираясь на со­лидную философскую традицию, то вопрос об активности сознания — целиком и полностью заслуга марксизма-ле­нинизма. Домарксовский материализм, страдая созерцав

■дельностью, вообще не интересовался активностью созна­ния, идеализм же эту проблему излагал абстрактно, в духе идеалистической аргументации. Последовательно материалистическое истолкование активности сознания возможно только с позиций марксистской философии. -Материалистическое понимание законов общественного развития, последовательно материалистическое понима­ние общественно-революционной практики масс, раскры­тие роли трудовой деятельности народа во всех сферах общественной жизни — все это вместе взятое позволило К.

Марксу и Ф. Энгельсу поставить и научно решить воп­рос об активно-творческой роли человека вообще и его со­знания в частности. Глубокая мысль В. И. Ленина о том. что- «сознание человека не только отражает объективный мир, но и творит его» (В. И. Ленин. Соч. т. 38, стр. 204) не может быть рационально понята и истолкована вне раскрытия реальной производственной деятельности че­ловека в системе определенных производственных отно­шений, что достигается исключительно- с позиций мате

К сожалению, в нашей социологической литературе крайне мало и весьма робко- идет разговор об активности сознания. Можно сказать, что специально эта проблема как отдельная и самостоятельная по существу не- ставит­ся. В лучшем случае активность сознания- рассматрива­ется как само собой разумеющийся вывод из - познава­тельной функции сознания. Предполагается, что отраже- одна проблема. Однако как ни близки, как ни неразрыв­но связаны два аспекта сознания,— это все-таки разные аспекты, и это быстро обнаруживается при рассмотрении роли сознания в обществе, врамках исторического мате-

кретных его форм, как, наконец, сочетаются всеобщие свойства активности сознания с ее специфическими про­явлениями,— ответ на эти вопросы найти в нашей социо­логической литературе трудно, кроме самых общих и правильных положений о том, что труд носит сознатель­ный характер, что прогрессивные идеи способствуют раз­витию общества, а реакционные мешают. Трудность и сложность проблемы активности сознания, возможно, в какой-то мере объясняют сложившееся положение. Проб­лема требует как строгого применения общефилософского диалектического метода, так и конкретизации примени­тельно к социальным условиям той или иной обществен­но-экономической формации.

не'искГлючено, что попыткарассмотреть отдельно актив­но-творческую функцию сознания может восприниматься как признание того, что в реальной действительности эта функция также существует как самостоятельная и от­дельная от других. Между тем, это далеко не одно и то.же. В действительности сознание одно и только одно, двух сознаний, одно- из которых отражает и только отра­жает объективный мир, а другое — только проявляется в деятельности и никак не связано с отражением, двух таких отдельных сознаний нет. Но есть реальные разли­чия двух функций двух сторон, одного и того же созна­ния. И это реальное различие внутри единого целого да­ет нам основание выделить какую-либо- функцию в каче­стве специального объекта анализа. Абстрактно вычленяя объект анализа, мы в интересах более деталь­ного и всестороннего исследования можем рассмотреть активность сознания более или менее изолированно от других сторон сознания, как отдельный и самостоятель­ный объект.

При этом мера изолированности и самостоятельности данной проблемы в науке и мера реального различия функций сознания в действительности не одинаковы.

гой или иной функции сознания должно обязательна исходить из факта реальной общности всех функций со­знания, из его целостности и единства, иметь этот факт- в качестве своей обязательной посылки.

С другой стороны, изучение активно-творческой функ­ции сознания не самоцель в познании. Оно необходимо для того, чтобы в конечном итоге способствовать более всестороннему раскрытию сознания во всей слитности его функции и состояний, что и является конечной целью- познания. Следовательно, абстрактное выделение какой- либо из функций в качестве объекта специального инте­реса не может идти как угодно далеко. Это значит, что часть должна рассматриваться так, чтобы не закрыть- дорогу к пониманию целого, анализ должен подготавли­вать синтез, абстрактное должно вести к конкретному, а можем сосредоточить внимание на одной из них, но мы никогда не должны исключать возможности изучения их единства, целостности.

Таким образом, сложность и многогранность сознания требует последовательного применения диалектического метода. Игнорирование диалектического подхода чревато либо метафизическим отрывом активно-творческой функ­ции от функции отражательной, что может явиться одним из гносеологических корней идеализма, либо отождест­влением различных функций сознания, игнорированием их реальных различий. На наш взгляд, в нашей социоло­гической литературе наблюдается именно вторая край­ность.

Теперь о социологическом аспекте проблемы.

Выше уже упоминалось, что активность сознания прежде всего проблема социологическая. Это значит, что вне и помимо исторического- материализма она не только не может быть решена, но даже не может быть научно­правильно сформулирована. Такая постановка вопроса означала в марксистско-ленинской философии громад­ный шаг вперед по сравнению со всеми рассуждениями домарксовских философов по поводу активности созна- являющееся на всех этапах развития человеческого об­щества. Основанием для такого подхода является тот простой и очевидный факт, что история общества на лю­бых этапах развития была продуктом деятельности лю­дей, наделенных сознанием и волей, преследующих свои цели. «Здесь ничто не делается без сознательного наме­рения, без желаемой цели», — писал Ф. Энгельс (К. Маркс, Ф. Энгельс, соч. т. 21, стр. 306).

Нельзя игнорировать бесспорных плюсов такого под­хода. Они в том, что открывается путь к характеристике исторической тенденции в развитии активности сознания, которая, как и всякая тенденция, пробивает себе дорогу через множество конкретных форм. Суть ее в непрерыв­ном возрастании, расширении сферы этой активности.

Но историзм предполагает последовательное рассмот­рение активности сознания в различных общественно­экономических формациях, начиная с низших и кончая коммунистической. Как один из моментов исторического запутанности и противоречивости проявления активности сознания в антагонистических формациях.

Дело в том, что здесь активность сознания выступает на общем фоне принципиальной неконтролируемости истории общества, вызванной стихийным действием зако­нов общественного развития, в условиях господства

Господство ложного идеалистически-религиозного ми­ровоззрения до предела затрудняет правильное понима­ние как активно-творческой функции сознания, так и от­ношение данной функции к отражательной. Это затруд­нение происходит оттого, что в эксплуататорском об­ществе сколько угодно примеров, когда знание ложное, иллюзорное побуждало людей к активнейшей деятель­ности и, наоборот, истинное знание оставляло их равно- функция сознания связана с его отражательной функ­цией, но эта связь осуществляется в уродливо-антагони­стической форме.

И, наконец, большой разрыв в знаниях представите­лей господствующих классов и широких народных масс имеет своим результатом то, что многие элементы знания обнаруживают свою активность однобоко, лишь в об­ласти духовного производства, политической жизни и не раскрывают своей активности в сфере материального производства просто потому, что они неизвестны широ­ким народным массам.

ности активность сознания выступает в более чистом ви­де, где нет социальных условий, затрудняющих понима­ние истинного смысла активности сознания. Такой обще­ственно-экономической формацией является коммунизм. Изучение активности сознания в условиях социализма, где нет социальной почвы для стихийного действия зако-

нов, где знания растут как вглубь (в смысле познания законов природы и общества), так и вширь (в смысле охвата широких масс народа), позволяет детально и все­сторонне раскрыть сущность активности сознания и ее

К. Маркса: «...даже самые абстрактные категории, н~ смотря на то, что именно благодаря своей абстрактности они имеют силу для всех эпох, в самой определенности этих абстракций, представляют собой не в меньшей мере продукт исторических условий и обладают полной значи­мостью только для этих условий и внутри их» (К. Маркс. К критике политической экономии, М. 1949 г. стр. 218).

Такая историческая конкретизация изучения актив­ности сознания отнюдь не означает отказа от историче­ского подхода. Наоборот. Зная результат исторического процесса, зная сущность активности сознания на основе анализа самого зрелого общественного строя, где связи между явлениями обнажились больше, чем где бы то ни было в прошлом, мы можем глубже, полнее раскрыть историческую тенденцию активности сознания, разобрать ­ся в сложных и противоречивых формах проявления этой активности на предыдущих этапах истории.

В дальнейшем мы будем говорить об активности со­знания применительно к социалистическому обществу на основе производственно-материальной деятельности ра­бочего класса. Чтоб избежать недоразумений, сделаем водственной деятельности рабочих не потому, что только здесь проявляется активность сознания, а потому, что, на

наш взгляд, на данном примере легче проследить отличие активно-творческой функции сознания от отражательной, выяснить социальную обусловленность активности со­знания.

Наиболее широко роль сознания в трудовой деятель­ности К. Маркс раскрывает в «Капитале». Вот одно- из его замечаний: «В конце процесса труда получается ре­зультат, который уже в начале этого процесса имелся в представлении работника, т. е. идеально. Работник отли­чается от пчелы не только тем, что изменяет форму того, что дано природой: в том, что дано природой, он осуще­ствляет в то же время и свою сознательную цель, кото­рая как закон определяет способ и характер его' дей­ствий, и которой он должен подчинить свою волю» (К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 185). В этих словах К. Маркса довольно наглядно представлена активная роль сознания в производственном процессе, здесь оно характеризуется не столько в плане отражения, а как один из жизненно необходимых с точки зрения процесса производства элементов, от которого в значительной сте пени зависит результат трудового акта.

К. Маркс указывает, что работник должен ясно пред­ставлять цель работы, что идеальное в труде предшест­вует материальному. Совершенно логично считать, что значение цели труда предполагает познание объективных закономерностей, которые используются в том или ином производстве, познание свойств веществ, которые преоб­разуются в процессе трудовой деятельности, законов из - менения этих свойств, познание закономерностей техно­логического процесса того или иного производства, нако­нец, знание, хотя бы в общих чертах, дальнейшей судьбы готового продукта. Короче говоря, знание пели, составле­ние плана трудовой операции предполагает познание це­лого ряда объективных закономерностей, результатом которого, собственно говоря, и является постановка той или иной цели. Из подобных рассуждений иногда делает­ся как будто бы бесспорный вывод, что постановка цели, поскольку она невозможна без знания определенных за­кономерностей, и есть не что иное, как познавательный процесс или в крайнем случае результат этого процесса Кажется, что здесь как-то различить познавательный момент сознания и активно-творческую роль сознания в трудовом процессе невозможно, что это одно и то же.

На самом же деле это не так. Точнее говоря, в аб­страктно-общей постановке вопроса — это так и есть, но если мы рассмотрим различные функции сознания в плоскости конкретно-исторического- разделения труда ч обществе, то обнаружим весьма конкретные различия отражательной и активно-творческой функций сознания.

В реальной действительности нет Робинзонов: трудит­ся не один человек, изолированный от общества,— тру­дится общество в целом. С самого начала человеческой ис­тории труд носит общественный характер. Так было, есть и всегда будет. Общественный характер труда выражает­ся не только в том, что работает все общество или подав­ляющая часть его членов, но и в том, что в труде каждо­го конкретного человека в каждом конкретном трудовом акте отражены достижения всего- общества. По существу, каждый конкретный трудовой акт, хотя он может осуще­ствляться благодаря усилиям вполне определенного индивида, есть общественный акт, а индивид в данном случае выступает выразителем воли, энергии, знаний общества.

Развитие как материального так и духовного произ­водства привело к все более усложняющемуся разделе­нию труда, разделению функций в трудовом процессе. С одной стороны, это разделение способствовало понима­нию самого общественного характера труда, ибо нагляд­но показывало невозможность производства продуктов только одним или несколькими индивидами. С другой стороны, это же разделение труда, все больше услож­няясь, затрудняло понимание действительных связей между отдельными сторонами общественной жизни, ибо в условиях современного производства отдельные опера­ции, в конечном итоге необходимые для производства, того или иного продукта, отделялись друг от друга как в пространстве, так и во времени, что создавало почву для извращенного понимания действительной роли каждой из таких операций.

Развивающееся разделение труда выразилось и в оп­ределенном разделении познавательной и активно-твор­ческой - функций сознания. В докапиталистических фор­мациях познание необходимых для производства законо­мерностей непосредственно вытекало из самой трудовой деятельности, т. е. здесь познавательная и активно-твор* ческая функция сознания были нераздельно слиты. Со­вершенно определенно об этом говорит К. Маркс, «...на

прежних ступенях производства (докапиталистических В. Б.) ограниченный объем знаний и опыт были связаны непосредственно с самим трудом» (Коммунист, № 7, 1958 г., стр. 22). Но уже при капитализме производство перестает быть единственным источником познания того, что необходимо рабочему, здесь «происходит отделение науки, как науки, примененной к производству, от непос­редственного труда» (там же).

Социализм ликвидировал антагонистическую форму развития науки, характерную для капитализма, ликви­дировал разрыв между достижениями науки и уровнем знаний широких народных масс, но социализм не снял и не ликвидировал реального разделения общественного труда на область духовного производства (наука) и об­ласть материального производства. Отсюда следует, что при социализме, как и при капитализме, чем сложнее ;производство, чем больше оно базируется на основе науч­ных открытий, тем труднее или даже невозможно работ­нику, занятому в этом производстве, получить необходи­мые знания непосредственно из производственного про­цесса. В масштабах всего общества познание объектив­ных закономерностей, дающих основу тому или иному производству, отделяется от труда работника, непосред­ственно производящего материальные блага, в том смыс­ле, что работник сам в своей производственной деятель­ности специально познанием этих закономерностей не занимается.

Но, с другой стороны, труд в условиях современного производства невозможен без определенных знаний и требования к уровню этих знаний непрерывно растут. Поскольку в своей непосредственной производственной деятельности работник сам выработать, приобрести эти знания, как правило, не в состоянии, постольку перед ра­ботником встает задача усвоить определенную сумму знаний, которые являются результатом специальных по­знавательных усилий других людей,, занятых в другой сфере общественной жизни. Вряд ли есть необходимость доказывать, что задача усвоения знаний в современном обществе вообще и в социалистическом, в особенности, когда чрезвычайно возрастет значение и удельный вес общественного сознания, эта задача касается миллионов.

Но усвоить какую-либо теорию это нечто иное, чем ее открыть, доказать. Прежде всего усвоение готовых зна-

ний требует неизмеримо меньше усилий, чем их доказа­тельство, открытие и т. д. Это одна сторона дела, и с точ­ки зрения экономии общественного труда немаловажная. Другая- сторона проблемы заключается в том, что, по-ви­димому, имеются определенные различия в характере мышления ученого-теоретика, доказавшего наличие опре­деленной закономерности природы, и рабочего, усвоив­шего открытие ученого в готовом виде. Оба они могут знать в принципе одно и то же, но знать все-таки по-раз­ному, «подобно тому, как одно и то же нравственное из­речение в устах юноши, хотя бы он понимал его совер­шенно правильно, лишено того значения и объема, кото­рое оно имеет в духе испытанного жизнью мужа, выра­жающего в нем всю силу присущего ему содержания». (Гегель. Соч., т. 5, М., 1937 г., стр. 38—39).

Подобные различия не ограничиваются чисто количе­ственными рамками; только тем, что один знает больше и глубже, а другой меньше и поверхностней. Вероятно, главное отличие касается качественной сферы; суть его в

Здесь'корень указанныхразличий в характере мыш­ления.

Перед ученым стоит задача открыть и доказать нали­чие какой-либо закономерности, соответственно этой за­даче формируется круг его знаний и способ их использо­вания. Перед рабочим стоит другая задача — произво­дить, к примеру, на станке детали трактора. Рабочий может знать то, что открыл ученый, но это знание сохра­няется и используется им постольку, поскольку оно так или иначе найдет выход в деятельности рабочего, либо производственной, либо общественной, либо в его быто­вых отношениях. Отсюда, различия в активности созна­ния, при несомненном сходстве содержательной стороны знания.

Мы взяли два полюса: ученого, стоящего у истоков какой-либо идеи, и рабочего, непосредственно занятого производством конкретного продукта. Но на самом деле различия в активно-творческой функции сознания сказы­ваются не только в условиях подобной поляризации.

Между познанием какой-либо закономерности природы и ее использованием в процессе трудовой деятельности ин­дивида вклинивается множество промежуточных звеньев, когда эта абстрактно-понятая закономерность все больше конкретизируется, распадается на все более и более мел­кие проблемы, пока не встанет в'виде конкретной произ­водственной задачи. Происходит как бы своеобразная эстафета идей, когда каждый участник общей цепочки, получив определенную идею, соответственно ее обрабаты­вает, конкретизирует и передает другому для последую­щей конкретизации. То, что для одного является резуль­татом его деятельности, для другого выступает как ис­ходный момент работы. И на каждом этапе мышление- каждого из участников носит специализированный ха­рактер в зависимости от исходного мыслительного мате­риала и от того, каким должны быть результат деятель­ности того или иного индивида.

Так, для генерального конструктора воздушных ко­раблей очень важно знать законы аэродинамики, созда­вая общую схему будущего самолета. Знание этих зако­нов «работает» у генерального конструктора, ибо без это­го знания немыслимо- решение задач, стоящих перед дан­ным работником. Для конструктора энергооборудования исходным моментом работы является общая схема-мо­дель будущего- самолета, которая получена от генераль­ного конструктора. В этой схеме-модели уже отражены определенные закономерности аэродинамики, на которые опирался генеральный конструктор, но отражены в «свер­нутом» виде. Конструктор системы энергооборудования может, разумеется, знать эти закономерности, но это зна­ние у него не «работает», а если и «работает», то как-то иначе, чем у предыдущего работника, в плане решения его собственной конкретной задачи. Главным же образом конструктор энергооборудования использует другие, бо­лее конкретные закономерности и использует их так, чтоб создать оптимальную систему энергоснабжения. И все свои знания этот конструктор «тренирует» так, что­бы они служили нахождению наилучшего варианта си­стемы энергооборудования, применительно к любому за­данию, которое может быть получено. В этом направле­нии проявляется собственная творческая мыслительная активность конструктора.

Рабочий, занятый в мастерской авиазавода, может получить от конструктора конкретную задачу, связанную

с его открытием, например, изготовить новый вид провод­ника-. В этой задаче уже отражен познавательный твор­ческий процесс и генерального конструктора и конструк­тора энергооборудованйя. Рабочий может хорошо знать общие закономерности, которые использовали оба эти работника, может их знать хуже: но в любом случае, это будет усвоенное знание, что означает, что творческие- усилия на доказательство и открытие этих закономер­ностей рабочий не затрачивает, да это- и незачем. Мыш­ление рабочего имеет своей отправной точкой осознание самой производственной задачи, а не законов, отражен­ных в ней. Рабочего, занятого решением производствен­ных задач, может в первую очередь интересовать, не по­чему, зачем, на основе познания каких объективных процессов возникла данная задача, не ее гносеологиче­ский смысл, а практические возможности ее воплощения в металле, дереве и т. д. Его мышление носит конкретно- - прикладной характер, в этом его- специфическая актив­ность и творчество. Основные, творческие усилия мышле­ния рабочего проявляются н.е в плоскости познания тех или иных закономерностей, а в плане использования зна­ний для практического решения производственной за­дачи.

Творческая роль сознания рабочего такой постановкой вопроса отнюдь не снимается. Мы подчеркиваем лишь, что в условиях развитого общественного разделения тру­да, когда каждый выполняет строго- определенные функ­ции, когда значительная часть мыслительной деятель­ности экономится за счет усвоения готового знания, зна­чительная доля активно-творческих усилий сознания за­трачивается не на то, чтобы вообще что-то открыть,, узнать, а на то, чтобы наилучшим образом использовать имеющиеся знания для решения задач,- стоящих перед, индивидом в соответствии с особенностями работы и са­мого индивида.

В статье т. Башилова «Развитие изобретательской деятельности рабочего (по материалам Горьковской об­ласти)» эта же мысль формулируется так: «Творческая задача возникает перед рабочими как задача практиче­ская в результате осознания практической потребности- производства и формирования в сознании рабочего кон­кретной цели его творческой деятельности». (О черта! личности нового рабочего. АН СССР Институт филосо­

фии. М. 1963 г., стр. 7—3). В этой же статье приведено очень хорошее высказывание одного из рационализато­ров Горьковского автомобильного- завода слесаря А. П. Рузавина: «Мысль начинается с узкого места в про­изводстве».

Несколько заостряя постановку вопроса, можно ска­зать, что в.сЫе.ре маатериальиого производства для рабо­чего самое гл а вное 'не'вОГОц^эдо^товзнать, а знать,' как что-то - д.ел.атЬсА.^то_£аз ные зн а н ия, воз м ожно,............. трудно.

уловимые, в своих различиях пруменительнсц,кутому................. иду.

ЯСНО и.отч.ЄТт., ливо видймыёГёсЛй рёчь'ид£Т О знаниях социальных

групп, классов, миллионов людей, занятых в той или иной области.

Разумеется, каш пример упрощен и в значительной степени абстрагирован. В социалистическом обществе рабочего или колхозника — равноправного хозяина обще­ства— не может не интересовать и чисто познавательный аспект производственной задачи и те проблемы, которые выходят вообще за пределы его непосредственных произ­водственных задач, тем более, что общий рост культуры народных масс создает все предпосылки для понимания самых сложных закономерностей. Но все это не снимает того, что активно-творческая деятельность сознания ра­бочего носит сііецифическйй характер, ?очнГтак жеГкаТРГ' активно-творческие ф'ункцйи"сознания ученого политика, организатора производства, учителя, врача и т. д. по- своему специфичны.

И если мы хотим понять закономерности строитель­ства коммунизма в нашей стране и ту роль, которую- играет сознание в функционировании этих закономерно­стей, мы должны самое серьезное внимание уделить.адац.. ЛИЗ У„этдй~снедш^

кой (jby^ ограничивать наш анализ’ роли

сознания фиксированием того, что человек вообще знает, т. е. раскрытием отражательной функции сознания, хотя это первая и важнейшая предпосылка всякого изучения роли сознания. Практика показывает, что этого мало. Че­ловек использует знания, каждый раз их видоизменяя, преломляя в соответствии с конкретными условиями своей работы и жизни. Только так, через активно-творче­ское преломление сознание действует вообще. И только так оно проявляется в труде, в обыденкой жизни, в многообразнейших отношениях людей.

Современная система образования, распростране­ния информации через прессу, радио, телевидение и т. д. делают возможным широкое распространение, выравни­вание знаний. С точки зрения отражательной функции сознания миллионы людей знают одно и то же, в этом смысле знания у них одинаковы. Но использование зна­ний в деятельности миллионов бесконечно разнообразно, как разнообразна сама жизнь и деятельность. И нтобы

Изменение характера современной техники и техноло­гии, усиление роли науки в производстве и много других факторов изменяют труд советских рабочих и крестьян, увеличивают роль сознательных элементов в труде, изме­няют облик работника. «Рабочий с высшим образовани­ем, доярка — студентка, председатель колхоза — ученый новатор — такие факты становятся у нас все более час­тым явлением. Это — зримые черты коммунизма в нашей стране». (Речь М. А. Суслова на XV съезде Французской коммунистической партии, «Правда», 26 июля 1950 г.). В настоящее время в Советском Союзе 40% рабочих и 23% крестьян имеют среднее и. высшее образование («Правда», 17 февраля 1962 г.).

С 1025 по 1950 гг. удельный вес квалифицированных и высококвалифицированных рабочих в промышленности СССР вырос с 18,5% до 51,7%. Анализируя огромный теоретический и конкретно-социологический материал, советские социологи вполне закономерно ставят вопрос о новой социальной категории советского общества: «рабо­чие—интеллигенты и крестьяне — интеллигенты». (Марк­систская и буржуазная социология. «Наука», М., 1064, стр. 213, статья М. Т. Иовчука). *

В связи с появлением новой социальной категории, проблема активности сознания приобретает новый ас-

ло инженеров, агрономов, зоотехников, ощущалась не­хватка в командирах производства, и высшее и среднее специальное образование должно было удовлетворить эту потребность социалистического общества. Эта задача не снята и сегодня и вряд ли когда будет снята с повест­ки дня. Иметь рабочего или колхозника с высшим либо со средним специальным образованием было роскошью для нашей страны. На протяжении многих лет было це­лесообразно использовать специалиста с образованием не в должности рабочего или колхозника, а прежде всего в роли организатора, руководителя производства. Веро­ятно, так обстоит в общем дело и сегодня. Соответствен - но этому, та сумма знаний, которую давал вуз либо тех­никум, имела целью обеспечить выполнение будущим специалистом специфических функций либо в области научной работы, либо в области организации производ­ства, либо в части квалифицированных консультаций по тем или иным специальным вопросам. Для выполнения таких задач высшая и средняя специальная школа обес­печивала питомцам довольно широкую подготовку, зна­ние теоретических проблем своей науки, широкий круго­зор и т. д. Казалось, что вся эта сумма знаний нужна для выполнения специфических функций организатора произ­водства. Молчаливо предполагалось, что такое инженер­ное либо агрономическое- знание рабочему попросту не нужно. Но теперь обстановка изменилась, теперь значи­тельная прослойка рабочих и крестьян имеет высшее и среднее специальное образование.

Возникают новые вопросы, требующие ответа. Нуж­на ли рабочему та сумма знаний, которую получает и ин­женер? r

Принципиально важно здесь то, что рабочие и кресть­яне, получившие высшее и среднее специальное образо­вание, не перестают быть по характеру труда рабочими,, крестьянами, занятыми в определенной области матери-

ального производства. Груд, которым они заняты, оказы­вает определяющее воздействие на развитие их духовно­го облика, как это происходит вообще у всех людей, влия­ет также и на знания, получаемые в процессе образова­ния и обучения. Происходит как бы своеобразная сорти­ровка знаний: нужное остается, закрепляется, углубля­ется, оно хранится в памяти на первых местах, под рукой, менее нужное — отодвигается куда-то вглубь памяти, вы­ступая в качестве общего культурного фонда практиче­ской деятельности индивида, ненужное вообще — забыва­ется. Но во всех случаях знание трансформируется, про­пускается, процеживается сквозь собственный жизнен­ный опыт. Чем он больше этот опыт, тем больше его вли­яние на усвоение знаний, тем строже и глубже пропуск­ная способность человеческого разума.

Это, вероятно, смог ощутить всякий преподаватель, имеющий возможность сравнить, как по-разному усваи­вают материал студенты, пришедшие в вуз со школьной скамьи и не имеющие значительного жизненного опыта, и люди с трудовым стажем. Первые воспринимают зна­ния легко, просто, преподаватель чувствует своеобразную интеллектуальную податливость аудитории.

ний регулировщик, спрашивающий любую новую крупи­цу знания: нужна ли ты? как тебя можно использовать в работе?. Опытный преподаватель, выступающий перед редственно производственной деятельности, получив выс­шее или среднее специальное образование, приспосабли­вает его в первую очередь для решения специфических производственных задач, обнаруживает в этом знании та­кие творческие потенции, такую активность, которая, воз­можно, незаметна для инженера. Другими словами, од­

но и то же знание может выразиться в разного типа дей­ствиях у инженера и работника; оно, таким образом, об­наруживает различную творческую активность в зависи­мости от того, кто носитель этого знания. Расширение знаний, теоретического кругозора у работников, непос­редственно занятых в сфере материального производст­ва, показывает возможность прямого либо опосредован­ного выхода в практику таких элементов знания, которые- традиционно считались необходимыми для труда интел­лигента, организатора производства. Так, если прежде в процессе производственно-технического обучения главное- внимание в подготовке рабочего уделялось на изучение так называемых узких вопросов своей специальности, то теперь значительное место отводится проблемам эконо­мики, управления производством, общеобразовательным- дисциплинам. Например, в программе подготовки агло­мератчика эти дисциплины занимают 42,7% бюджета - учебного времени, машиниста рудничного электровоза — 48%, слесаря по ремонту шахтного оборудования — 43% (Подъем культурно-технического уровня советского рабо­чего класса. Соцэкгиз, М., 1961, стр. 209). Данный при­мер говорит о том, что определенное знание для рабочего- стало «работающим знанием». Об этом же говорит и установление для определенных групп рабочих миниму­ма знаний, куда включаются и знания общего типа. Так, - соответствующие органы завода им. Лихачева определи­ли уровень и специфику образования для разных катего­рий рабочих. Для наладчиков и установщиков контакт­ных аппаратов, токарей-универсалов, фрезеровщиков, контролеров ОТК считается обязательным среднее обра­зование, для остальных категорий рабочих — среднетех­ническое. (Технический прогресс и духовный рост строи­телей коммунизма. Материалы теоретической конферен­ции, проведенной на автозаводе им. Лихачева, М., 1963, стр. 26). Существуют, -хоть и немногочисленные, экономи­ческие расчеты, подтверждающие прямую эффективность- образования, в частности, общего образования. Академик Струмилин указывает, что «уже простая грамотность, до­стижимая за год обучения, повышала производительность труда в среднем до 30%, в то время как заводская выуч­ка неграмотных рабочих у станка повышала их квалифи­кацию и выработку не свыше 12—16% за год. А в сред­нем за ряд лет год школьного образования давал пример­

но в 2,6 раза больше повышения квалификации, чем год заводской выучки». («Экономическая газета», № 14, 1962, стр. 28). Этот расчет отражает активность общего знания, механизм которой еще не всегда можно вычленить из об­щей активности человеческого сознания, но наличие кото­рого вне всяких сомнений.

Таким образом, общее возрастание роли сознательно - сти, которым характеризуется социалистическое общест­во, в особенности в период развернутого строительства коммунизма, находит свое выражение не только в разви­тии наук, как непосредственной производительной силы, не только в росте роли передовой идеологии, но и в рас­ширении активности сознания, вызванной ростом знаний,- вширь, подъемом общей культуры трудящихся. Наступа-

Разумеется, эту мысль К. Маркса следует понимать не только как признание возросших познавательных воз можностей человека коммунистического общества, но и как возрастание активности сознания, его отражения в- практике. Именно здесь — в действии, в практическом деле, в созидании — умственная способность человека станет основным устоем производства.

Мы попытались рассмотреть проблему активности со­знания с одной стороны — с точки зрения процесса произ­водства материальных благ. Но активность сознания про­является и в других формах. В процессе трудовой дея­тельности инженера, агронома, организатора производст­ва, советского, партийного работника, ученого и т. д. со­знание тоже выступает своей активной стороной. Вероят­но, и каждая из перечисленных профессий требует своих особенностей в активности сознания. Но выражается эта активность по-разному, В одном случае она имеет своим результатом новую научную идею, новый чертеж, новый лозунг политической борьбы, новый художественный об- в практическом действии попреобразованию обществен­ного бытия, ее результат — прямое изменение бытия, по­явление в нем новых элементов. _...

Что является определяющим в этих различиях? Как ни парадоксально звучит этот вывод, но определяющим является не само по себе знание, не его гносеологически содержательная сторона, хотя она является важной и не- ству, разделению труда в обществе, развитию культуры в ■самых широких массах, тому месту, которое занимает ин­дивид в системе общественного производства, тем специ фическим трудовым функциям, которые он выполняет.

Соответственно этому одно и то же знание, будучи элементом сознания трудящихся, занятых в различных областях общественной жизни, обнаруживает различную активность, выражающуюся в различного типа действи ях, и воплощается в неодинаковых результатах. Это — нормальный и закономерный итог определяющего воз­действия труда на формирование и развитие духовной жизни человека.

Разнообразие форм проявления активности сознания в зависимости от социальных условий бытия людей, твор­ческая трансформация каждым индивидом определенной суммы знаний в соответствии с необходимостью решать определенные задачи, стоящие перед ним, имеет своим конечным результатом обогащение знания. Таким обра­зом, активно-творческая и отражательная функция соз­нания, равняясь каждая по своим специфическим зако- тегорий, при помощи которых мы анализируем обществен­ную жизнь. И чем более богатый и наглядный материал дает нам социалистическая действительность для пони­мания различий отражательной и активно-творческой функции сознания, тем с большей силой ощущается необ­ходимость совершенствовать систему категорий истори­ка

ческого материализма,, в рамках которой мы осознаем? роль сознания в обществе.

Общество — продукт деятельности людей. «История, писали К. Маркс и Ф. Энгельс,— не есть какая-то особая личность, которая пользуется человеком как средством для достижения своих целей. История — не что иное, как деятельность преследующего свои цели человека» (К. Маркс, Ф. Энгельс — Соч. т. 2, стр. 102). А все, что делает человек, он делает сознательно и иначе делать не может. Производительные силы функционируют как фор­ма целенаправленной деятельности человека, производ­ственные отношения представляют собой отношения лю­дей, наделенных сознанием и волей, воздействие над­стройки на базис и наоборот — это воздействие деятельно­сти людей, опять таки, сознательной и целенаправленной,, в одной области на деятельность людей в другой области и т. д. и т. п. К. Маркс и Ф. Энгельс сделали величайший вклад в науку, раз и навсегда доказав, что общественное бытие является первичным, а сознание вторичным, что- сознание не является определяющим фактором истории. Но отсюда отнюдь не следует, что не нужно вообще изу­чать роль сознания в производительных силах, в дейст­вии законов общественного развития, в общественном бытии вообще. Наша социалистическая действительность - ежечасно твердит нам, что это необходимейшая задача, значение которой непрерывно возрастает.

основного вопроса философии применительно к общест­ву. Может показаться, что рассмотрение сознания в каче­стве составной части любой общественной структуры,. скажем, производительных сил, противоречит материали­стическому решению основного вопроса философии, про­тиворечит признанию материального характера произво­дительных сил. На самом же деле такого противоречия нет, ибо в данном случае имеется в виду не сознание во­обще, а его активно-творческая функция, проявляющаяся, в деятельности людей. Нужно различать активно-творче­скую роль сознания от действия других вещественных элементов производительных сил, но противопоставлять ее вещественным элементом в плане решения основного

гносеологического вопроса нет оснований. Если же мы рассматриваем содержательную сторону знания, его от­ражательную функцию, то она действительно противосто­ит производительным силам как нечто вторичное, произ­водное и, как составная часть одной стороны обществен­ной жизни — сознания — абсолютно противостоит другой части — общественному бытию. Таким образом, призна­ние активности сознания составной частью того или ино­го элемента общественной жизни не противоречит мате­риалистическому решению основного вопроса философии применительно к обществу, ибо это решение касается другой функции сознания — отражательной.

■■допбл^н^ипьї"та^д1Г категориальной системой, которая фик­сировала бы своеобразие активно-творческой функции со­знания и определила бы особое место этой функции в об­щественной жизни, отличное от места, которое занимает сознание в силу своей отражательной функции. Разуме­ется, при этом возникнут сложности и затруднения, свя­занные с согласованием различных категорий, касающих­ся одного и того же реального явления. Но эти сложности закономерны и неизбежны, ибо в них отражена реальная противоречивость и сложность сознания.

<< | >>
Источник: ФИЛОСОФСКИЕ ПРОБЛЕМЫ СОЗНАНИЯ И ПОЗНАНИЯ. Научные труды. Новосибирск - 1965. 1965

Еще по теме Барулин В. С. ОТРАЖАТЕЛЬНАЯ И АКТИВНО-ТВОРЧЕСКАЯ ФУНКЦИИ СОЗНАНИЯ И ИХ МЕСТО В СТРУКТУРЕ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ:

  1. Правосознание: понятие, структура, функции
  2. Сознание
  3. Место и роль председателя Государственного Совета в структуре высшей государственной администрации Российской империи
  4. § 3. Общественная мысль и общественные движения в России в XIX веке
  5. Активное долголетие
  6. Чтобы основать совершенное государство, надо прежде всего создать такие существа, природа коих допускает, чтобы они всюду жертвовали своим общественным благом во имя общественного благополучия. А. Шопенгауэр
  7. Типы биологически активных веществ (БАВ)
  8. 4.4.1. Активное, индуктивное и емкостное сопротивления
  9. 4.4.2. Закон Ома для переменного тока. Активное и реактивное сопротивления
  10. 4.2. Отделение выполнения функций от носителя функций
  11. Место логистического менеджмента в фирме.
  12. активность продукции гормонов и чувствительность к ним органов-мишеней
  13. § 1. МЕСТО ТЕОРИИ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА В СИСТЕМЕ ЮРИДИЧЕСКИХ НАУК