<<
>>

Монгольское кочевое общество периода империи

Т. Д. Скрынникова

Институт монголоведения, буддологии и тибетологии РАН, Улан-Удэ

До сих пор остается нерешенным вопрос о наличии или отсутствии у монголов государства, причем эта проблема является спорной не только для монголоведения, но и для всего кочевниковедения в целом (см.: Крадин 1992).

Выявление внутреннего механизма развития мон­гольского общества, важное само по себе, также может способствовать решению проблем типологии средневековых кочевых обществ. Обра­щение к монгольскому материалу при решении проблемы государст­венности в империях кочевников может быть продуктивным, посколь­ку, как никакой другой, он сохранился в письменных источниках, за­частую принадлежащих своему времени или составленных вскоре по­сле события, в них зафиксированного.

Мне представляется необходимым ставить проблему в двух плоско­стях: во-первых, о наличии или отсутствии государственности собст­венно монголов, го есть монгольской государственности, и, во-вторых, о государственности Монгольской империи. Второе предполагает на­личие черт государства (определенной территории, налоговой систе­мы, административного аппарата для осуществления функций руково­дства и управления), имеющих экзополитарные формы, так как они должны быть направлены на эксплуатацию населения более развитых обществ, по сравнению с кочевниками, завоеванных земледельческих государств. Но это является предметом специального исследования. Задача данной публикации - описать характер социальной организа­ции и структуры собственно монгольского общества в период наи­высшей политической активности.

Различия в определении характера монгольского общества (госу­дарство, может быть, первоначального типа или союз племен?) лежат в разных подходах к интерпретации термина «улус», отражавшего уровень этносоциальной организации. Необходимо также отметить, что большая часть исследователей-теоретиков при изучении монголь­ского общества пользуется при анализе его структуры переводами Скрынникова Т.

Д / Монгольское кочевое общество периода империи, с. 512-522 512

текста «Сокровенного сказания» на европейские языки, что, несо­мненно, вносит дополнительные ошибки в интерпретацию терминов. Для изучения реальной картины мною были выделены термины соци­альной организации монгольского общества внутри монгольского тек­ста и определен характер взаимоотношений между единицами, ими обозначаемыми как иерархический.

Наибольшее значение имел род (обок), принадлежность к которо­му определялась характером кровнородственных связей, выражаемых через термин урук.Γpyπ∏ci людей, обозначаемая этим термином, мо­жет быть как в составе рода {обок), так и выделяться из пего, образуя новый род, то есть в данном контексте урук и обок выступают как си­нонимы. Как часть рода, первый означает линидж и именно в этом значении чаще всего употребляется в тексте «Сокровенного сказання». Необходимо было быть кровным родственником - ypyκo.vt,чтобы иметь право участвовать в родовом жертвоприношении в месте захо­ронения последов (дозами газар). Выполнение обрядов родового культа только членами рода - одна функция рода.

Безусловно, второй функцией рода у монголов рассматриваемого периода являлось соблюдение экзогамии. Кроме формы обязательного брака, выраженной формулой «анда - худа» и характерной для дочин- гисовой эпохи, появилась и новая, нарушающая дуальность, когда жен стали брать и из других родов. Но нарушение дуальности, расширение брачных связей не снимало требования родовой экзогамии - запреще­ние брака внутри рода. «Сокровенное сказание» демонстрирует как изменение структуры монгольского общества, так и сохранение функ­ции рода, прежде всего, маркировки патрилинейного кровного родства термином урук.

В «Сокровенном сказании» прослеживается также связь понятий обок и иргэн. Связь эта выражается в том, что род становится основой иной социальной единицы, которая принимает от рода наименование. Эта новая этническая общность обозначается в источнике терминами иргэн.

улус или улус иргэн, которые выступают как синонимы. Упот­ребление двух слов разных языков (тюркского - улус, тунгусо- маньчжурского - иргэн) в одинаковом значении объясняется много- компонентностью монгольского этноса, находившегося в рассматри­ваемый период в стадии активного этногенеза. В монгольском источ­нике термином иргэн обозначаются, например, татары вообще и от­дельные группы татар; монголы и кияты, являвшиеся частью монго­лов; вообще лесные народы и туматы, составлявшие их часть; унгира- ты и олхонуты (последние выделились из первых). Все это свидетель­ствует о том, что в данном случае мы имеем дело с явлением типоло­гическим, характерным и для других народов. Например, в византий­ских источниках термином этнос обозначалась общая масса гуннов и ее части - авары, сабиры. Геродот называл этносами всех скифов и

514 Скрынникова Т. Д.

отдельные народы, проживавшие в Скифии. Социальный организм, обозначаемый монгольскими терминами иргэн и учус, не представлял собой государственного образования. Оба термина были идентичны термину этнос, обозначавшему «народ, люди, племя». Исследование терминов иргэн и улус, которые использовались как в этническом ([монгольский] народ = [монголы]), так и в потестарном (племя [мон­голов]) смыслах, показало, что для монгольского общества рассматри­ваемого периода характерно совпадение нотестарного и этнического сознания, что свидетельствует о нерасчленепности общественною сознания и доклассовом характере монгольского общества. Доказа­тельством совмещения этнического и потестарного сознания является не только многозначность указанных терминов (народ, люди, племя), но и частичное совпадение их со значением содержания термина обок.

Можно представить иерархию таксонов: урук (линидж) - обок (род) - иргэн улус (племя). При этом один этноним мог употребляться с каждым из таксонов, обозначавших уровень социальной организа­ции, и таким образом превращаться в политонпм, поскольку совокуп­ность родов из только этнической языково-культурной общности ста­новилась также консолидированной социально-потестарной организа­цией - племенем как этносоциальной общностью, наименование кото­рому давші правящий род.

Урук, выступавший в качестве линиджа на уровне конического клана, мог, в свою очередь, равняться роду п, вы­делившись из основного рода, становиться самостоятельным ролом.

Зависимость между феноменами, обозначаемыми этими термина­ми, следующая: урук отмечает патрилинейное родство, следовательно, может быть обозначен как абсолютно гомогенная структура; обок - монгольский род фиксировал кровное родство по мужской линии, то есть был как будто гомогенным, но уже включал лиц, вошедших в не­го, например, путем брака, то есть гомогенность нарушалась. Оба эти термина отмечали, прежде всего, этнокультурную общность.

Термины иргэн и улус фиксировали социально-потестарную общ­ность гетерогенного характера, аристократией которой являлся пра­вящий род, чей этноним стал политонимом, обозначали крупные этно­социальные объединения, причем акцент делался на людях. Границы объединений, обозначаемых как иргэн улус„ определялись не граница­ми территорий, хотя последние и были достаточно определенными, а фиксировались кругом лиц, возглавлявших отдельные его части. Лич­ное членство в данной общности фиксировалось в генеалогии. Причем то, что оно могло быть не фактическим, а фиктивным, только под­тверждает ее актуальность. Внутри одного конического клана отноше­ния «господства - подчинения» маркировались местом лидеров этно­социальных объединений в генеалогической таблице, причем особое значение внутри клана придавалось его старшему и младшему пред­ставителям, которые выделялись терминологически: старший - бэхи и младший - отчигин.

При нерасчлененности общественной жизни сама социальная структура общества определяла характер организации, поскольку со­стояла из таксонов, иерархически дифференцированных, когда роли каждой социальной единицы в обществе были детерминированы. Кров­нородственная связь была основным критерием потестарно-полити- ческой организации не только по вертикали (иерархия таксонов), ио и по горизонтали, то есть определяла взаимоотношения разных этносоци­альных объединений одного уровня.

Характерные для потестарного общества формы отношений - формы социально-потестарной организа­ции монголов рассматриваемого периода, которые выражались терми­нами сшда, «огец - сын», «старший брат - младший браг», свидетельст­вуют о том, что это - потестарные институты, прежде всего, а не поли­тическая организация, поскольку отношения между этносоциальными организмами регулировались терминами кровного родства, которые маркировали социальную организацию. Все это позволяет определить монгольское общество как погестарнос и предгосударственнос.

Отсутствие формализованных институтов власти вне родоплсмсн- ных традиций, фиксированного законодательства, налогообложения и органов по сбору налогов (в тексте «Сокровенного сказания» отсутст­вует как термин алба, используемый впоследствии для обозначения налога, так и какой-либо иной термин), а также разделение монголов, прежде всего, по родовому, а не по территориальному признаку по­зволяют обозначить монгольское общество периода империи как су­персложное вождество (потестарное - предгосударсгвенное и предпо- литическое, где особенно важную роль играли вожди со своими дру­жинами и совет лидеров этносоциального объединения - хуриипай) - конфедерацию племен.

Верховный правитель объективно способствовал преодолению со­противления родственных кланов в процессе социальной эволюции. Можно отметить одновременное существование двух тенденций: 1) уни­чтожение вождей, сопротивлявшихся централизации под властью но­вого лидера; 2) использование новым лидером в руководстве конфеде­рацией сложившейся клановой системы и механизмов, обусловленных общинно-родовой традицией, где даже так называемая военная «деся­тичная» система дублировала родовую, а не отражала реальное число воинов. Если говорить о типологии, то в этот период в монгольском политогенезе наблюдается сочетание: а) военного пути, когда захват власти осуществлялся военными лидерами с участием военной демо- кратии/военной иерархии и дружины, и б) аристократического, при ко­тором власть была сосредоточена у племенных вождей (Куббель 1988: 134-136).

Классификация Л. Е. Куббеля аналогична веберовской идее о харизматической и традиционной формах «господства - подчинения».

Оба типа властных отношений - традиционный и харизматиче­ский - отразились в разделении монгольских правителей на две груп-

516

Скрыиникова Т. Д. пы. Первая группа состояла из представителей наследственной ари­стократии - бэхи, эбугэн, эчигэ; вторая включала в себя лидеров, при­шедших к власти благодаря личным заслугам - хан, багатур, мэргэн, сэцэн и др. Но между этими двумя группами нет резкой границы, пре­жде всего, потому, что все их представители являлись лидерами бла­годаря обладанию харизмой. Различие состояло в том, что представи­тели первой группы получали ес по наследству как старшие рода, имевшие происхождение от предка, избранного Небом; представители же второй только начинали новую линию наследования власти, хотя зачастую были включены в боковые ветви той же генеалогии и явля­лись потомками основателя рода, но не старшими. В свою очередь, они тоже закрепляли свое право традиционным путем, через генеалогию, и, таким образом, в обосновании права на власть использовались оба типа «господства - подчинения»-традиционный и харизматический.

Особое место в военной иерархии занимал обладатель титула хан. Титул, являясь поначалу, в эпоху нестабильности и активной этнопо- тестарной перестройки, маркером верховной власти в конфедерации, определяемой избранием верховного главы на совете лидеров, с за­креплением власти за одним родом (Чингисхана), становится наслед­ственным и приобретает династийный характер, поскольку правление потомков Чингисхана сохраняется в монгольском обществе вплоть до XX в. При этом закрепленное за ними право на власть подтверждается генеалогией, которая могла быть и фиктивной, как, например, у Даян- хана, возглавлявшего монголов в XV в., в период усиления их роли на исторической арене после длительного «темного» периода. Принад­лежность к роду Чингисхана («золотому роду») определяется не толь­ко передачей верховной власти в конфедерации по нримогенитурному признаку с наследованием титула хан/хаган, по и маркировкой его представителей вплоть до XX в. титулом тайчжи.

Большую роль в управлении монгольским обществом играл совет - xypwimau.Уже в XII в. он представлял собой собрание глав конфеде­рации на надплеменном уровне и созывался, прежде всего, для избра­ния верховного лидера, роль которого особенно возрастала с расшире­нием завоевательной деятельности. С усилением власти Чингисхана, а впоследствии его потомков, хуричтай приобрел характер семейного совета с участием ближайшего окружения, состоящего из военных сподвижников - нукеров (дружинников), который собирался для ин­тронизации очередного претендента или для определения направления очередного похода. Хурилтаем же назывались ежегодные собрания представителей правящего рода (и всего конического клана) для про­ведення необходимых новогодних обрядов. Вождь выделялся из об­щества как его олицетворение, заключавшее в себе связь этого обще­ства с землей обитания и предками, которые обеспечивали его благо­получие и процветание. Именно поэтому большой интерес представ­ляет изучение места лидера в ритуальной жизни социума.

Прежде всего необходимо отметить, что ритуалы были двух типов: стабилизирующего характера (ритуалы начала) и ритуалы по исправле­нию недостатков. Если последние всегда проводил шамай (черный), то исполнителями первых - центральных, социально значимых обрядов - даже в рамках одного этноса могли быть разные лица. Для монголо­язычною мира было и остается характерным разделение на западную и восточную части, отмечаемое еще для 1 тысячелетия до и. э., причем границей раздела был Хапгай. Па западе отмечалась курганная куль­тура с захоронением европеоидов, а на востоке - культура плиточных могил и олеиных камней, а также керексуров, носителями которой были монголоиды. Изучение даже современного бытования традици­онной культуры монгольских народов показало актуальность этого деления в ритуале и его исполнителях. В восточномонгольской тради­ции, как и вообще в восточноазиатской, хан сочетает в себе властные и ритуальные функции, то есть светский лидер является исполнителем центральных социально значимых обрядов, в отличие от переднеази­атской, где отмечается разделение функций (ср.: брахманы, кшатрии, вайшьи). Последнее прослеживается также в западномонгольской и западнобурятской традициях, где ритуальная функция отделена οι властной и выполняется белым шаманом. Правитель проводил регу­лярные ритуалы: интронизацию, новогодний, летний, осенний гайлга- ны, - воспроизводящие центр. Во все упомянутые ритуалы входили обряды, связанные с культами і Іеба, духов-хозяев местности, знамени, огня, которые так или иначе имели отношение к культу предков. Вы­шеперечисленные регулярные обряды носят стабилизирующий харак­тер и являются символическим повторением акта творения, санкцио­нирующим новый порядок.

По монгольским представлениям, правитель, обладающий наи­высшей сакральностью, играл цивилизаторскую роль и по отношению ко всему миру. Эта универсальность определялась универсальностью Неба, сыном которого он являлся. Реализовалась эта роль в ритуале, две важнейшие стороны которого следует отмстить. Во-первых, ис­полнителем всегда является светский лидер - правитель, старейшина и т. п. — традиционного или харизматического типа. Во-вторых, он всегда проводится в местах или воспринимаемых данным социумом как центр мира (гора, петроглиф, дерево), или моделируемых в каче­стве таковою с помощью специальных атрибутов (втыкаемые деревья, знамя, обо, коновязь и т. п.). В любом случае и естественный, и искус­ственный центр мира, его сакральность были связаны с культом пред­ков, которые всегда находятся в центре космологической модели ми­ра. Это основывается на представлениях о способности харизмы со­храняться на земле, в социуме и после смерти ее обладателя, быть во­площенной в различные предметы, как в антропоморфные изображе­ния из различных материалов - войлок, металл, камень, дерево, так и в иные ритуальные атрибуты - столб, барабан, знамя, копье, камень.

518 Скрынникова Т. Д

Одним из монгольских терминов, обозначающих харизму прави­теля, является stride,которое в монгольских обрядовых текстах назы­вают temur-un qadaqasun(«железный столп») или loru-yin qadaqasun («столп /иоду»), то есть центром мира. Учитывая важность понятия тору и то, что до сих пор никто не обращал на это внимания, считаю необходимым специально остановиться на этой проблеме. В «Сокро­венном сказании» термин употребляется в следующих случаях:

§ 121. «...для меня, который теперь предрек тебе столь вы­сокий сан» (Козин 1941: 107) {toru-y∖ ji’aqsan gιΓun-ni nimayι [de Rachcwiltz 1972: 51]. Мой пер. «Для меня, человека, который проявил для тебя Высший Закон»),

§ 178. «Сына ли только забыл я? Правды закон я забыл» (Козин 1941: 136) (ko’ub-ece’cn qaqacaqu-jιι toro-dcce qaqacaba [de Rachewiltz 1972: 90]). Речь, безусловно, идет о том, что Ван- хан огошсл от Высшего Закона.

§ 208. Мой пер. «Я думаю о Великом Законе» (yeke tore set- kiju (de Rachewiltz 1972: 119). qaqacaqsan ulus qamtutqaqsan-u butaraqsan ulus bugutgclduksen tusas-u inu toro setkiju...va∖VΛ∖ uruq bidan-u ого sa’uju enc metu tιιsa kiksen toro sctkiju (там же: 119- 120). Мой пер. «[Задумываясь о] помощи в объединении разъ­единенного улуса, раздробленного улуса, я думаю о законе... То, что мой урук сидит на нашем троне - [результат того, что] я ду­маю о Законе, принесшем эту помощь»).

§ 216. «Но Монгольской Правде существует у нас обычай возведения в нойонский сан - беки» (Козин 1941: 166)

(mongqol-un toro noyan mor beki bolqui yosun aju’ui (de Rachewiltz 1972: 125). Мой пер. «Монгольский Закон состоит в том, что путь нойона - стать бэхи»), В данном параграфе yosunи torn являются синонимами.

§ 220. «Но раз вы уверяете, что нс посмели причинить зла своему хану, то это значит, что вы памятовали о Законе, о Вели- . кой Правде, Ехе-Торе» (Козин 1941:168) (tendc tus qan-ιyan tebcin yadaqsan yosu yeke toro-y∖ sctkiju’ui [de Rachewiltz 1972: 127]). В этом параграфе yosunи t∂nιтакже выступают как сино­нимы.

§ 263, в котором речь идет о «городских законах {тору) Ялавача и Масхута» (Козин 1941:189).

§ 281. «[Угэдэй говорит]: Признаю вину свою в том, что по неразумной мести погубил человека, который ...опережал всех в исполнении 11равды-Торе» (там же: 199) (doro kiciegu [de Rachewiltz 1972: 174]).

Вышеприведенный материал демонстрирует различное значение lδnt.С одной стороны, tomявляется синонимом yosun(§ 216, 220), когда оба термина обозначают обычное право. Использование двух разных терминов для выражения одного понятия объясняется теми же причинами, как и в случае с ulusи irgen.В данном случае tomявляет­ся словом тюркского языка, a yosun - тунгусо-маньчжурских. И по-

Монгольское кочевое общество периода империи следнее слово сохраняет за собой значение обычного права. Но toru,с другой стороны, имеет иное значение. Можно сказать, что torn - это то, что можно знать, ощущать, воспринимать, иметь в себе (setkiku - § 208, 220), его можно проявлять для других, то есть проявлять Выс­шую Волю (Закон) -jιqaqιι(§ 121) и стараться в исполнении Высшего Закона - kiciyegu(§ 281). Но можно в своей деятельности и отойти от Закона - qaqacaqu(§ 178). Таким образом, можно сказать, что tom - это то, чему человек может следовать в своей деятельности, то, что существуй! вис его воли, не им создается, а дастся ему свыше и им только осознается. Даже хан не творит torn,а лишь следует ему, что позволяет обозначить этот феномен как «Высший Закон».

Представляется, что именно это значение термина помогает по­нять существующее в тюркской традиции выражение: «Исчезает госу­дарство, [но] сохраняется тору» (Трепавлов 1993: 41), - и позволяет предположить, что в период Чингисхана этим термином обозначался Закон, установленный Небом. В этой связи нельзя не вспомнить, что в древнетюркский период термин использовался для передачи понятия «дхарма» на древне тюркский язык (ДТС: 581). Для данного контекс та характерно еще не дссакрализовапное значение Закона как принципа универсальной равнозначности в микро- и макрокосме, который обес­печивает соблюдение установлений порядка, закона и правил, норм, следование которым обеспечивает гармонию в Космосе, Природе и Обществе, что характерно для традиционного монгольского общества.

Исполнителем воли Неба на земле является верховный правитель (хан), проводник Закона. Эта связь хана с Высшим Законом, возмож­но, отразилась в ином написании термина в § 281 «Сокровенного ска­зания» - doro, созвучное написанию сакрального копья - атрибута Чингисхана (аналог мирового дерева). Значение термина, проявляю­щееся в § 121, 178, 208, 281, связывается с маркерами центра. «Чин­гисхан, находящийся в центре Ордосского тумэна (вероятно, речь идет о сакральном центре монголов - Эджэи-Хоро, где хранятся рели­квии Чингисхана. - Т. С), стал владыкой множества улусов» (Ordos tιιmen-iycn toblen sagugsaπ, Olan ulus-un ejen boiugsan Cinggis-qagan» (Rintchen 1959: 67)).

Изучение ритуальных текстов также подтверждает мое предполо­жение об особом месте toruв представлениях монголов о функциони­ровании социума. Прежде всего, toruсвязывается с атрибутами, мар­кирующими центр:

«четырехбунчужнос черное знамя, ставшее железным столпом - опорой torn»(/огн-уіп tusiy-e temιιr-un gadagasun bokιgsan ...dorben koltu qar-a tug (Rintchen 1959:70); «четырехбунчужное великое знамя (сульдэ, ср.: предыдущее «туг» - Т. С), ставшее столпом (медиатором в качестве мирового древа. — Т. С.) torn, ставшее опорой телу ...великое сульдэ (харизма. - Т. С.) авгу-

520

Скрынникова Т. Д. стейшсго владыки (Чингисхана. - Т. С.), ставшее опорой ∕∂rw, воплотившееся в девятибунчужном белом знамени (∕

<< | >>
Источник: Раннее государство, его альтернативы и аналоги: Сборник статей / под ред. Л. Е. Гринина, Д. М. Бондаренко, Η. II. Крадина, А. В. Ко­ротаева. - Волгоград: Учитель, 2006. 2006

Еще по теме Монгольское кочевое общество периода империи:

  1. 1.1. Роль информации в жизни личности, общества, государства. Информационное общество. Стадии становления
  2. ТЕМА 3 - ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СТРОЙ И ПРАВО РУСИ В ПЕРИОД ПОЛИТИЧЕСКОЙ РАЗДРОБЛЕННОСТИ (УДЕЛЬНЫЙ ПЕРИОД) — XII – XIV вв.
  3. Россия к начале XX века (общественное устройство и государственный строй Российской империи)
  4. Основные законы Российской империи
  5. Гражданское право по Своду законов Российской империи
  6. 1.2. Хартия Глобального информационного общества (Окинава)
  7. 1.3. Государственная политика в области формирования информационного общества
  8. Земельные реформы в Российской Империи
  9. ТЕМА 1 ИНФОРМАЦИОННОЕ ОБЩЕСТВО И ПРАВО
  10. ТЕМА 9 - ПРАВО И СУД РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В XVIII в.
  11. 17. Принципы, обеспечивающие охрану интересов личности и общества в административном судопроизводстве
  12. ТЕМА 8. - ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ И ОФОРМЛЕНИЕ СОСЛОВНОГО СТРОЯ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В XVIII в.
  13. ТЕМА 10. - РАЗВИТИЕ ГОСУДАРСТВЕННЫХ И ПРАВОВЫХ ИНСТИТУТОВ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в.
  14. Место и роль председателя Государственного Совета в структуре высшей государственной администрации Российской империи
  15. 10.2. Правовая защита интересов личности, общества, государства от угроз воздействия недоброкачественной информации, от нарушения порядка распространения информации
  16. Юрский период
  17. Триасовый период
  18. 49) Развитие права в пореформенный период.
  19. По жалобе Открытого акционерного общества «Омский каучук» на нарушение конституционных прав и свобод статьей 21 Закона Российской Федерации «О государственной тайне»
  20. Меловой период