Монгольское кочевое общество периода империи
Т. Д. Скрынникова
Институт монголоведения, буддологии и тибетологии РАН, Улан-Удэ
До сих пор остается нерешенным вопрос о наличии или отсутствии у монголов государства, причем эта проблема является спорной не только для монголоведения, но и для всего кочевниковедения в целом (см.: Крадин 1992).
Выявление внутреннего механизма развития монгольского общества, важное само по себе, также может способствовать решению проблем типологии средневековых кочевых обществ. Обращение к монгольскому материалу при решении проблемы государственности в империях кочевников может быть продуктивным, поскольку, как никакой другой, он сохранился в письменных источниках, зачастую принадлежащих своему времени или составленных вскоре после события, в них зафиксированного.Мне представляется необходимым ставить проблему в двух плоскостях: во-первых, о наличии или отсутствии государственности собственно монголов, го есть монгольской государственности, и, во-вторых, о государственности Монгольской империи. Второе предполагает наличие черт государства (определенной территории, налоговой системы, административного аппарата для осуществления функций руководства и управления), имеющих экзополитарные формы, так как они должны быть направлены на эксплуатацию населения более развитых обществ, по сравнению с кочевниками, завоеванных земледельческих государств. Но это является предметом специального исследования. Задача данной публикации - описать характер социальной организации и структуры собственно монгольского общества в период наивысшей политической активности.
Различия в определении характера монгольского общества (государство, может быть, первоначального типа или союз племен?) лежат в разных подходах к интерпретации термина «улус», отражавшего уровень этносоциальной организации. Необходимо также отметить, что большая часть исследователей-теоретиков при изучении монгольского общества пользуется при анализе его структуры переводами Скрынникова Т.
Д / Монгольское кочевое общество периода империи, с. 512-522 512текста «Сокровенного сказания» на европейские языки, что, несомненно, вносит дополнительные ошибки в интерпретацию терминов. Для изучения реальной картины мною были выделены термины социальной организации монгольского общества внутри монгольского текста и определен характер взаимоотношений между единицами, ими обозначаемыми как иерархический.
Наибольшее значение имел род (обок), принадлежность к которому определялась характером кровнородственных связей, выражаемых через термин урук.Γpyπ∏ci людей, обозначаемая этим термином, может быть как в составе рода {обок), так и выделяться из пего, образуя новый род, то есть в данном контексте урук и обок выступают как синонимы. Как часть рода, первый означает линидж и именно в этом значении чаще всего употребляется в тексте «Сокровенного сказання». Необходимо было быть кровным родственником - ypyκo.vt,чтобы иметь право участвовать в родовом жертвоприношении в месте захоронения последов (дозами газар). Выполнение обрядов родового культа только членами рода - одна функция рода.
Безусловно, второй функцией рода у монголов рассматриваемого периода являлось соблюдение экзогамии. Кроме формы обязательного брака, выраженной формулой «анда - худа» и характерной для дочин- гисовой эпохи, появилась и новая, нарушающая дуальность, когда жен стали брать и из других родов. Но нарушение дуальности, расширение брачных связей не снимало требования родовой экзогамии - запрещение брака внутри рода. «Сокровенное сказание» демонстрирует как изменение структуры монгольского общества, так и сохранение функции рода, прежде всего, маркировки патрилинейного кровного родства термином урук.
В «Сокровенном сказании» прослеживается также связь понятий обок и иргэн. Связь эта выражается в том, что род становится основой иной социальной единицы, которая принимает от рода наименование. Эта новая этническая общность обозначается в источнике терминами иргэн.
улус или улус иргэн, которые выступают как синонимы. Употребление двух слов разных языков (тюркского - улус, тунгусо- маньчжурского - иргэн) в одинаковом значении объясняется много- компонентностью монгольского этноса, находившегося в рассматриваемый период в стадии активного этногенеза. В монгольском источнике термином иргэн обозначаются, например, татары вообще и отдельные группы татар; монголы и кияты, являвшиеся частью монголов; вообще лесные народы и туматы, составлявшие их часть; унгира- ты и олхонуты (последние выделились из первых). Все это свидетельствует о том, что в данном случае мы имеем дело с явлением типологическим, характерным и для других народов. Например, в византийских источниках термином этнос обозначалась общая масса гуннов и ее части - авары, сабиры. Геродот называл этносами всех скифов и514 Скрынникова Т. Д.
отдельные народы, проживавшие в Скифии. Социальный организм, обозначаемый монгольскими терминами иргэн и учус, не представлял собой государственного образования. Оба термина были идентичны термину этнос, обозначавшему «народ, люди, племя». Исследование терминов иргэн и улус, которые использовались как в этническом ([монгольский] народ = [монголы]), так и в потестарном (племя [монголов]) смыслах, показало, что для монгольского общества рассматриваемого периода характерно совпадение нотестарного и этнического сознания, что свидетельствует о нерасчленепности общественною сознания и доклассовом характере монгольского общества. Доказательством совмещения этнического и потестарного сознания является не только многозначность указанных терминов (народ, люди, племя), но и частичное совпадение их со значением содержания термина обок.
Можно представить иерархию таксонов: урук (линидж) - обок (род) - иргэн улус (племя). При этом один этноним мог употребляться с каждым из таксонов, обозначавших уровень социальной организации, и таким образом превращаться в политонпм, поскольку совокупность родов из только этнической языково-культурной общности становилась также консолидированной социально-потестарной организацией - племенем как этносоциальной общностью, наименование которому давші правящий род.
Урук, выступавший в качестве линиджа на уровне конического клана, мог, в свою очередь, равняться роду п, выделившись из основного рода, становиться самостоятельным ролом.Зависимость между феноменами, обозначаемыми этими терминами, следующая: урук отмечает патрилинейное родство, следовательно, может быть обозначен как абсолютно гомогенная структура; обок - монгольский род фиксировал кровное родство по мужской линии, то есть был как будто гомогенным, но уже включал лиц, вошедших в него, например, путем брака, то есть гомогенность нарушалась. Оба эти термина отмечали, прежде всего, этнокультурную общность.
Термины иргэн и улус фиксировали социально-потестарную общность гетерогенного характера, аристократией которой являлся правящий род, чей этноним стал политонимом, обозначали крупные этносоциальные объединения, причем акцент делался на людях. Границы объединений, обозначаемых как иргэн улус„ определялись не границами территорий, хотя последние и были достаточно определенными, а фиксировались кругом лиц, возглавлявших отдельные его части. Личное членство в данной общности фиксировалось в генеалогии. Причем то, что оно могло быть не фактическим, а фиктивным, только подтверждает ее актуальность. Внутри одного конического клана отношения «господства - подчинения» маркировались местом лидеров этносоциальных объединений в генеалогической таблице, причем особое значение внутри клана придавалось его старшему и младшему представителям, которые выделялись терминологически: старший - бэхи и младший - отчигин.
При нерасчлененности общественной жизни сама социальная структура общества определяла характер организации, поскольку состояла из таксонов, иерархически дифференцированных, когда роли каждой социальной единицы в обществе были детерминированы. Кровнородственная связь была основным критерием потестарно-полити- ческой организации не только по вертикали (иерархия таксонов), ио и по горизонтали, то есть определяла взаимоотношения разных этносоциальных объединений одного уровня.
Характерные для потестарного общества формы отношений - формы социально-потестарной организации монголов рассматриваемого периода, которые выражались терминами сшда, «огец - сын», «старший брат - младший браг», свидетельствуют о том, что это - потестарные институты, прежде всего, а не политическая организация, поскольку отношения между этносоциальными организмами регулировались терминами кровного родства, которые маркировали социальную организацию. Все это позволяет определить монгольское общество как погестарнос и предгосударственнос.Отсутствие формализованных институтов власти вне родоплсмсн- ных традиций, фиксированного законодательства, налогообложения и органов по сбору налогов (в тексте «Сокровенного сказания» отсутствует как термин алба, используемый впоследствии для обозначения налога, так и какой-либо иной термин), а также разделение монголов, прежде всего, по родовому, а не по территориальному признаку позволяют обозначить монгольское общество периода империи как суперсложное вождество (потестарное - предгосударсгвенное и предпо- литическое, где особенно важную роль играли вожди со своими дружинами и совет лидеров этносоциального объединения - хуриипай) - конфедерацию племен.
Верховный правитель объективно способствовал преодолению сопротивления родственных кланов в процессе социальной эволюции. Можно отметить одновременное существование двух тенденций: 1) уничтожение вождей, сопротивлявшихся централизации под властью нового лидера; 2) использование новым лидером в руководстве конфедерацией сложившейся клановой системы и механизмов, обусловленных общинно-родовой традицией, где даже так называемая военная «десятичная» система дублировала родовую, а не отражала реальное число воинов. Если говорить о типологии, то в этот период в монгольском политогенезе наблюдается сочетание: а) военного пути, когда захват власти осуществлялся военными лидерами с участием военной демо- кратии/военной иерархии и дружины, и б) аристократического, при котором власть была сосредоточена у племенных вождей (Куббель 1988: 134-136).
Классификация Л. Е. Куббеля аналогична веберовской идее о харизматической и традиционной формах «господства - подчинения».Оба типа властных отношений - традиционный и харизматический - отразились в разделении монгольских правителей на две груп-
516
Скрыиникова Т. Д. пы. Первая группа состояла из представителей наследственной аристократии - бэхи, эбугэн, эчигэ; вторая включала в себя лидеров, пришедших к власти благодаря личным заслугам - хан, багатур, мэргэн, сэцэн и др. Но между этими двумя группами нет резкой границы, прежде всего, потому, что все их представители являлись лидерами благодаря обладанию харизмой. Различие состояло в том, что представители первой группы получали ес по наследству как старшие рода, имевшие происхождение от предка, избранного Небом; представители же второй только начинали новую линию наследования власти, хотя зачастую были включены в боковые ветви той же генеалогии и являлись потомками основателя рода, но не старшими. В свою очередь, они тоже закрепляли свое право традиционным путем, через генеалогию, и, таким образом, в обосновании права на власть использовались оба типа «господства - подчинения»-традиционный и харизматический.
Особое место в военной иерархии занимал обладатель титула хан. Титул, являясь поначалу, в эпоху нестабильности и активной этнопо- тестарной перестройки, маркером верховной власти в конфедерации, определяемой избранием верховного главы на совете лидеров, с закреплением власти за одним родом (Чингисхана), становится наследственным и приобретает династийный характер, поскольку правление потомков Чингисхана сохраняется в монгольском обществе вплоть до XX в. При этом закрепленное за ними право на власть подтверждается генеалогией, которая могла быть и фиктивной, как, например, у Даян- хана, возглавлявшего монголов в XV в., в период усиления их роли на исторической арене после длительного «темного» периода. Принадлежность к роду Чингисхана («золотому роду») определяется не только передачей верховной власти в конфедерации по нримогенитурному признаку с наследованием титула хан/хаган, по и маркировкой его представителей вплоть до XX в. титулом тайчжи.
Большую роль в управлении монгольским обществом играл совет - xypwimau.Уже в XII в. он представлял собой собрание глав конфедерации на надплеменном уровне и созывался, прежде всего, для избрания верховного лидера, роль которого особенно возрастала с расширением завоевательной деятельности. С усилением власти Чингисхана, а впоследствии его потомков, хуричтай приобрел характер семейного совета с участием ближайшего окружения, состоящего из военных сподвижников - нукеров (дружинников), который собирался для интронизации очередного претендента или для определения направления очередного похода. Хурилтаем же назывались ежегодные собрания представителей правящего рода (и всего конического клана) для проведення необходимых новогодних обрядов. Вождь выделялся из общества как его олицетворение, заключавшее в себе связь этого общества с землей обитания и предками, которые обеспечивали его благополучие и процветание. Именно поэтому большой интерес представляет изучение места лидера в ритуальной жизни социума.
Прежде всего необходимо отметить, что ритуалы были двух типов: стабилизирующего характера (ритуалы начала) и ритуалы по исправлению недостатков. Если последние всегда проводил шамай (черный), то исполнителями первых - центральных, социально значимых обрядов - даже в рамках одного этноса могли быть разные лица. Для монголоязычною мира было и остается характерным разделение на западную и восточную части, отмечаемое еще для 1 тысячелетия до и. э., причем границей раздела был Хапгай. Па западе отмечалась курганная культура с захоронением европеоидов, а на востоке - культура плиточных могил и олеиных камней, а также керексуров, носителями которой были монголоиды. Изучение даже современного бытования традиционной культуры монгольских народов показало актуальность этого деления в ритуале и его исполнителях. В восточномонгольской традиции, как и вообще в восточноазиатской, хан сочетает в себе властные и ритуальные функции, то есть светский лидер является исполнителем центральных социально значимых обрядов, в отличие от переднеазиатской, где отмечается разделение функций (ср.: брахманы, кшатрии, вайшьи). Последнее прослеживается также в западномонгольской и западнобурятской традициях, где ритуальная функция отделена οι властной и выполняется белым шаманом. Правитель проводил регулярные ритуалы: интронизацию, новогодний, летний, осенний гайлга- ны, - воспроизводящие центр. Во все упомянутые ритуалы входили обряды, связанные с культами і Іеба, духов-хозяев местности, знамени, огня, которые так или иначе имели отношение к культу предков. Вышеперечисленные регулярные обряды носят стабилизирующий характер и являются символическим повторением акта творения, санкционирующим новый порядок.
По монгольским представлениям, правитель, обладающий наивысшей сакральностью, играл цивилизаторскую роль и по отношению ко всему миру. Эта универсальность определялась универсальностью Неба, сыном которого он являлся. Реализовалась эта роль в ритуале, две важнейшие стороны которого следует отмстить. Во-первых, исполнителем всегда является светский лидер - правитель, старейшина и т. п. — традиционного или харизматического типа. Во-вторых, он всегда проводится в местах или воспринимаемых данным социумом как центр мира (гора, петроглиф, дерево), или моделируемых в качестве таковою с помощью специальных атрибутов (втыкаемые деревья, знамя, обо, коновязь и т. п.). В любом случае и естественный, и искусственный центр мира, его сакральность были связаны с культом предков, которые всегда находятся в центре космологической модели мира. Это основывается на представлениях о способности харизмы сохраняться на земле, в социуме и после смерти ее обладателя, быть воплощенной в различные предметы, как в антропоморфные изображения из различных материалов - войлок, металл, камень, дерево, так и в иные ритуальные атрибуты - столб, барабан, знамя, копье, камень.
518 Скрынникова Т. Д
Одним из монгольских терминов, обозначающих харизму правителя, является stride,которое в монгольских обрядовых текстах называют temur-un qadaqasun(«железный столп») или loru-yin qadaqasun («столп /иоду»), то есть центром мира. Учитывая важность понятия тору и то, что до сих пор никто не обращал на это внимания, считаю необходимым специально остановиться на этой проблеме. В «Сокровенном сказании» термин употребляется в следующих случаях:
§ 121. «...для меня, который теперь предрек тебе столь высокий сан» (Козин 1941: 107) {toru-y∖ ji’aqsan gιΓun-ni nimayι [de Rachcwiltz 1972: 51]. Мой пер. «Для меня, человека, который проявил для тебя Высший Закон»),
§ 178. «Сына ли только забыл я? Правды закон я забыл» (Козин 1941: 136) (ko’ub-ece’cn qaqacaqu-jιι toro-dcce qaqacaba [de Rachewiltz 1972: 90]). Речь, безусловно, идет о том, что Ван- хан огошсл от Высшего Закона.
§ 208. Мой пер. «Я думаю о Великом Законе» (yeke tore set- kiju (de Rachewiltz 1972: 119). qaqacaqsan ulus qamtutqaqsan-u butaraqsan ulus bugutgclduksen tusas-u inu toro setkiju...va∖VΛ∖ uruq bidan-u ого sa’uju enc metu tιιsa kiksen toro sctkiju (там же: 119- 120). Мой пер. «[Задумываясь о] помощи в объединении разъединенного улуса, раздробленного улуса, я думаю о законе... То, что мой урук сидит на нашем троне - [результат того, что] я думаю о Законе, принесшем эту помощь»).
§ 216. «Но Монгольской Правде существует у нас обычай возведения в нойонский сан - беки» (Козин 1941: 166)
(mongqol-un toro noyan mor beki bolqui yosun aju’ui (de Rachewiltz 1972: 125). Мой пер. «Монгольский Закон состоит в том, что путь нойона - стать бэхи»), В данном параграфе yosunи torn являются синонимами.
§ 220. «Но раз вы уверяете, что нс посмели причинить зла своему хану, то это значит, что вы памятовали о Законе, о Вели- . кой Правде, Ехе-Торе» (Козин 1941:168) (tendc tus qan-ιyan tebcin yadaqsan yosu yeke toro-y∖ sctkiju’ui [de Rachewiltz 1972: 127]). В этом параграфе yosunи t∂nιтакже выступают как синонимы.
§ 263, в котором речь идет о «городских законах {тору) Ялавача и Масхута» (Козин 1941:189).
§ 281. «[Угэдэй говорит]: Признаю вину свою в том, что по неразумной мести погубил человека, который ...опережал всех в исполнении 11равды-Торе» (там же: 199) (doro kiciegu [de Rachewiltz 1972: 174]).
Вышеприведенный материал демонстрирует различное значение lδnt.С одной стороны, tomявляется синонимом yosun(§ 216, 220), когда оба термина обозначают обычное право. Использование двух разных терминов для выражения одного понятия объясняется теми же причинами, как и в случае с ulusи irgen.В данном случае tomявляется словом тюркского языка, a yosun - тунгусо-маньчжурских. И по-
Монгольское кочевое общество периода империи следнее слово сохраняет за собой значение обычного права. Но toru,с другой стороны, имеет иное значение. Можно сказать, что torn - это то, что можно знать, ощущать, воспринимать, иметь в себе (setkiku - § 208, 220), его можно проявлять для других, то есть проявлять Высшую Волю (Закон) -jιqaqιι(§ 121) и стараться в исполнении Высшего Закона - kiciyegu(§ 281). Но можно в своей деятельности и отойти от Закона - qaqacaqu(§ 178). Таким образом, можно сказать, что tom - это то, чему человек может следовать в своей деятельности, то, что существуй! вис его воли, не им создается, а дастся ему свыше и им только осознается. Даже хан не творит torn,а лишь следует ему, что позволяет обозначить этот феномен как «Высший Закон».
Представляется, что именно это значение термина помогает понять существующее в тюркской традиции выражение: «Исчезает государство, [но] сохраняется тору» (Трепавлов 1993: 41), - и позволяет предположить, что в период Чингисхана этим термином обозначался Закон, установленный Небом. В этой связи нельзя не вспомнить, что в древнетюркский период термин использовался для передачи понятия «дхарма» на древне тюркский язык (ДТС: 581). Для данного контекс та характерно еще не дссакрализовапное значение Закона как принципа универсальной равнозначности в микро- и макрокосме, который обеспечивает соблюдение установлений порядка, закона и правил, норм, следование которым обеспечивает гармонию в Космосе, Природе и Обществе, что характерно для традиционного монгольского общества.
Исполнителем воли Неба на земле является верховный правитель (хан), проводник Закона. Эта связь хана с Высшим Законом, возможно, отразилась в ином написании термина в § 281 «Сокровенного сказания» - doro, созвучное написанию сакрального копья - атрибута Чингисхана (аналог мирового дерева). Значение термина, проявляющееся в § 121, 178, 208, 281, связывается с маркерами центра. «Чингисхан, находящийся в центре Ордосского тумэна (вероятно, речь идет о сакральном центре монголов - Эджэи-Хоро, где хранятся реликвии Чингисхана. - Т. С), стал владыкой множества улусов» (Ordos tιιmen-iycn toblen sagugsaπ, Olan ulus-un ejen boiugsan Cinggis-qagan» (Rintchen 1959: 67)).
Изучение ритуальных текстов также подтверждает мое предположение об особом месте toruв представлениях монголов о функционировании социума. Прежде всего, toruсвязывается с атрибутами, маркирующими центр:
«четырехбунчужнос черное знамя, ставшее железным столпом - опорой torn»(/огн-уіп tusiy-e temιιr-un gadagasun bokιgsan ...dorben koltu qar-a tug (Rintchen 1959:70); «четырехбунчужное великое знамя (сульдэ, ср.: предыдущее «туг» - Т. С), ставшее столпом (медиатором в качестве мирового древа. — Т. С.) torn, ставшее опорой телу ...великое сульдэ (харизма. - Т. С.) авгу-
520
Скрынникова Т. Д. стейшсго владыки (Чингисхана. - Т. С.), ставшее опорой ∕∂rw, воплотившееся в девятибунчужном белом знамени (∕
Еще по теме Монгольское кочевое общество периода империи:
- 1.1. Роль информации в жизни личности, общества, государства. Информационное общество. Стадии становления
- ТЕМА 3 - ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СТРОЙ И ПРАВО РУСИ В ПЕРИОД ПОЛИТИЧЕСКОЙ РАЗДРОБЛЕННОСТИ (УДЕЛЬНЫЙ ПЕРИОД) — XII – XIV вв.
- Россия к начале XX века (общественное устройство и государственный строй Российской империи)
- Основные законы Российской империи
- Гражданское право по Своду законов Российской империи
- 1.2. Хартия Глобального информационного общества (Окинава)
- 1.3. Государственная политика в области формирования информационного общества
- Земельные реформы в Российской Империи
- ТЕМА 1 ИНФОРМАЦИОННОЕ ОБЩЕСТВО И ПРАВО
- ТЕМА 9 - ПРАВО И СУД РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В XVIII в.
- 17. Принципы, обеспечивающие охрану интересов личности и общества в административном судопроизводстве
- ТЕМА 8. - ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ И ОФОРМЛЕНИЕ СОСЛОВНОГО СТРОЯ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В XVIII в.
- ТЕМА 10. - РАЗВИТИЕ ГОСУДАРСТВЕННЫХ И ПРАВОВЫХ ИНСТИТУТОВ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в.
- Место и роль председателя Государственного Совета в структуре высшей государственной администрации Российской империи
- 10.2. Правовая защита интересов личности, общества, государства от угроз воздействия недоброкачественной информации, от нарушения порядка распространения информации
- Юрский период
- Триасовый период
- 49) Развитие права в пореформенный период.
- По жалобе Открытого акционерного общества «Омский каучук» на нарушение конституционных прав и свобод статьей 21 Закона Российской Федерации «О государственной тайне»
- Меловой период