<<
>>

1 1.8. Сущность

Сущность — категория действительности, представля­ющая собой органическое единство, взаимоопосредствова- ние закона и явления. Если закон определяет единообразие действительности, а явление ее многообразие, то сущность определяет единство действительности в ее многообразии или многообразие действительности в ее единстве.

Едино­образие и многообразие предстают в сущности как форма и содержание.

Форма — единство многообразного; содержание — мно­гообразие единства или многообразие в единстве. Иными сло­вами, форма и содержание — это закон и явление, взятые в аспекте сущности, существующие как моменты сущности.

Сущность — сложная органическая действительность, соединяющая ее внутреннюю и внешнюю стороны. В сфере возможности ей соответствует свобода. В сфере видов ма­терии — организм и сообщество. В сфере качества — ин­дивидуальное и типическое, В сфере меры — норма, В сфе­ре видов движения — развитие и поведение. В сфере про­тиворечия — сложное противоречие, единство, гармония и борьба, антагонизм. В сфере становления — деятель­ность, субъект, объект.

Категория сущности прошла длинный и трудный путь формирования, становления, развития. Это, пожалуй, одна из наиболее сложных и спорных категорий.

Так, философы эмпирического направления до сих пор не признают этой категории, считают ее принадлежащей

исключительно к сфере сознания, но никак не действи­тельности. Более того, некоторые из них просто третиру­ют ее. Б. Рассел писал, например: «“Сущность” представля­ется мне бестолковым понятием, лишенным точности». Па­фос Рассела понятен. Он был эмпирически ориентирован­ным философом, причем с естественнонаучным небиологи­ческим уклоном. Отсюда и его нелюбовь к понятиям-катего­риям, соответственным целому, вещи, тождеству, всеоб­щему, и его нелюбовь к сложным органическим понятиям- категориям, таким, как сущность.

Нигилизм в отношении сущности так же губителен, как и нигилизм в отношении живого существа, организма, его жизнедеятельности.

развития. Специфика сущно­сти — это специфика живого по сравнению с неживым, органического по сравнению с неорганическим, развиваю­щегося по сравнению с простым изменением, нормы по срав­нению с неорганической мерой, единства по сравнению с простой связью и т. д. и т. п.

Итак, мы рассмотрели одну крайность в понимании сущ­ности. Существует и другая крайность. Философы, испове­дующие органицизм и идеализм, склонны абсолютизиро­вать сущность и даже наделять ее самостоятельным суще­ствованием.

Абсолютизация сущности выражается, в частности, в том, что ее видят и там, где ее нет и быть не может. Например, в неорганическом мире, где никаких сущностей нет. (Смешно говорить о сущности грозы, камня, молеку­лы, планеты.) Или в выдуманном, воображаемом мире оду­хотворенных, одушевленных сущностей, в религиозном представлении о сверхъестественном личном существе как сущности Вселенной.

Абсолютизировал сущность и Гегель. Но он же первый дал ее категориально-логический портрет, первый попы­тался разумно (логически) оценить ее, очистить от религи­озно-мистических и схоластических наслоений. Вообще уче­ние Гегеля о сущности очень сложно, неоднозначно, полно одновременно спекуляций и гениальных прозрений.

Сущность и явление. Это отношение часто рассматри­вают как отношение внутреннего и внешнего. Это несколь­ко упрощенный взгляд. Говорят, например: явление дано непосредственно, в наших ощущениях, а сущность скрыта за явлениями, дана не непосредственно, а опосредованно, через них. Действительно, в познании человек может идти от непосредственно наблюдаемого явления (явлений) к об­наружению сущности. Последняя как познавательный фе­номен часто оказывается тем внутренним, которое пыта­ются постигнуть.

Однако в познании мы можем двигаться и другими путя­ми, в частности, от внутреннего к внешнему. Внешнее, яв­ления могут быть скрыты от нас, непосредственно не на­блюдаемы. Таковы многие физические явления (например, радиоактивность, радиоволны). Открывая, познавая их, мы ведем себя примерно так же, когда обнаруживаем сущность.

Вообще сущность как познавательный феномен не со­всем то же, что сущность как категориальное определе­ние действительности. Она может быть сутью вещей, т. е. характеризовать неорганические или воображаемые объек­ты. Она может быть явлением, если это явление скрыто, не обнаружено, не познано, т. е. опять же является объек­том познания (особенно это касается явлений, которые носят весьма сложный, запутанный или масштабный ха­рактер, т. е. напоминают в какой-то мере явления живой природы). И т. д. и т. п. Сущность только как познаватель­ный феномен воображаема, мнима, недействительна. Она существует, действует лишь в нашей познавательной дея­тельности, как характеристика одной из сторон деятель­ности, а именно объекта деятельности (вспомним, что де­ятельность, объект — это все категории, соответствен­ные сущности). Она светит, так сказать, отраженным све­том, получаемым от действительной сущности, каковой является деятельность человека.

Сущность как категориальное определение действитель­ности внутрення и внешня, непосредственна и опосредова­

на, короче говоря, сложна и органична. Это хорошо видно на примере нашей собственной, человеческой сущности.

Каждый из нас носит в себе сущность; она безусловно дана нам непосредственно, она здесь, тут — в силу нашего рождения, развития, нашей жизнедеятельности. Она внут- рення, поскольку “сидит” внутри нас, не всегда проявляет­ся, не всегда дает о себе знать, и мы не в полной мере знаем ее. Она внешня, поскольку проявляется, выступает в нашем поведении, поступках, деятельности, в объектив­ных результатах деятельности, поскольку мы ее знаем. Так, Бетховен умер давно, а его сущность художника-творца продолжает жить, “выступать” в его музыкальных произ­ведениях (ясно ведь, что музыкальные произведения Бет­ховена внешни ему самому как объективированные резуль­таты его творческой деятельности).

Говоря об отношении “сущность-явление”, нельзя не упомянуть об отношении “закон-явление”. Философы часто путают эти два отношения, благо есть одна, общая для них категория — явление.

Когда отношения “сущность-явление” и “закон-явление” рассматривают изолированно друг от друга, как самостоятельные пары категорий, категориаль­ных определений, то возникает представление о противо­положности сущности явлению по аналогии с противопо­ложностью закона явлению. Отсюда нередкое уподобление и приравнивание сущности закону, когда сущность рас­сматривают как категорию, однопорядковую и соответствен­ную закону, следовательно, как внутреннее. всеобщее и т. д. и т. п. Никто не задавался вопросом: а почему, соб­ственно говоря, существуют две разные пары категори­альных определений, имеющие в своем составе одну и ту же категорию (явление)? Отчего такая аномалия? Этой ано­малии не было бы, если бы философы рассматривали ука­занные пары категорий не как самостоятельные, независи­мые друг от друга подсистемы категорий, а как “части” од­ной подсистемы: “закон-сущность-явление”. Сущность в таком случае выглядит не как однопорядковая с законом

категория, а как категория, объединяющая закон и явле­ние, следовательно, имеющая черты того и другого. В са­мом деле, люди давно в практике словоупотребления раз­личают закон и сущность. Если закон есть нечто всеоб­щее, общее в действительности, противостоящее специ­фическому и единичному (в нашем случае — явлению), то сущность, имея качество закона, т. е. обладая достоинством всеобщего, общего, в то же время имеет качество явле­ния, а именно чего-то конкретного, единичного, специфи­ческого. Выше мы приводили пример с сущностью челове­ка. Последняя и всеобща и специфична, и единственна и единична, и типична (типологична) и индивидуальна, и се- рийна и уникальна. (К. Маркс был не совсем точен, когда утверждал что “сущность человека не есть абстракт, при­сущий отдельному индивиду”, что “в своей действительно­сти она есть совокупность всех общественных отношений”. Справедливо критикуя Л. Фейербаха за то, последний ви­дел в человеке только природную сущность, он, однако, как и Фейербах, игнорировал индивидуальную сторону че­ловеческой сущности, пренебрежительно отзываясь об аб­стракте, присущем отдельному индивиду.

Ддя Маркса и его последователей эта неточность дорого обошлась. Сводя сущность человека к социальной составляющей, марксисты сделали его (человека) объектом социального эксперимен­тирования и манипулирования и на этом сильно обожглись. Человек по своей сущности и социальное существо, и при­родное. Как природное существо он — родовое существо и особь. Как социальное существо он — член общества и ин­дивидуум, личность. Игнорирование хотя бы одной из этих составляющих сущности человека ведет в конечном счете к тяжким последствиям, чреватым гибелью человечества.)

В связи с проблемой сущности как единства закона и явления нельзя не упомянуть Аристотеля. Именно он пер­вый подробно рассмотрел ее категориально-логический ста­тус и, в отличие от Платона, увидел в ней не только чер­ты всеобщего, но и единичного, “вот этого”, создав тем

самым предпосылку для адекватного осмысления катего­рии.

11.9.

<< | >>
Источник: Философия: Учебник / Л. Е. Балашов. — 4-е изд., испр. и доп. — М.,2012. — 612 с.. 2012

Еще по теме 1 1.8. Сущность:

  1. 73) Сущность НЭПа.
  2. 1. Сущность и этапы дыхания
  3. 1. Сущность и проблемы ВЭД.
  4. 2.3 Сущность финансово-бюджетного федерализма
  5. понятие, сущность, функции. Виды.
  6. ПОНЯТИЕ, ПРАВОВАЯ СУЩНОСТЬ И НАЗНАЧЕНИЕ ПОЖИЗНЕННОГО ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ
  7. 1. Сущность и гарантии жилищных прав военнослужащих и членов их семей
  8. Сущность бухгалтерского дела и его содержание в современных экономических условиях
  9. 10. Сущность административной юстиции. Виды административного судопроизводства
  10. 11.1. Экономическая сущность государственного долга. Внутренний государственный долг.
  11. 13.1. Сущность бюджетного процесса. Участники бюджетного процесса.
  12. Вопросы для самопроверки