<<
>>

ГЕРОИ ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ ОБОРОНЫ

После исследований Г. И. Невельского и затем возглавляемой им Амурской экспедиции, да и в ходе этих исследований международная обстановка в северной части Тихого океана

ведливость и были окончательно воссоединены с Россией богатейшие рай­оны Приамурья, Приморья и Сахалина.

изменилась в пользу России. Трудами русских моряков были созданы не­обходимые условия для того, чтобы восторжествовала историческая спра-

Это, естественно, не могло не задеть французов, американцев и осо­бенно англичан, претендовавших на роль владык морей. Американцы не зря посылали в Японию эскадру коммодора Перри и затем экспеди­цию Рингольда, а англичане были не прочь устроить на устье Амура вто­рой Сингапур и диктовать свои условия Китаю и России. Крымская вой­на развязала военные действия и на Тихом океане, которые давно и тща­тельно готовились англо-французами.

В ходе Крымской войны замечательными подвигами русских моря­ков прославилась героическая оборона Севастополя и Петропавловска. К этому времени окончательно решилась судьба Охотского порта, пер­вого порта России на Тихом океане. В 1849 году последовал указ о пере­носе Охотского порта в Петропавловск. Принимая это решение, прави­тельство, по представлению генерал-губернатора Восточной Сибири Η. Н. Муравьева, исходило из тех соображений, что самый отдаленный край русской земли— Камчатка мог, по выражению того же Муравьева, быть захвачен «одним шлюпом или шхуною». Кроме того, по своим физи­ко-географическим особенностям устройство порта в Петропавловской гавани было целесообразнее, чем в устье Охоты и Кухтуя.

На Камчатке образовалось военное губернаторство. Первым ее гу­бернатором стал капитан 1-го ранга Василий Степанович Завойко, до этого служивший в Po ссий ско-Америка некой компании. Правление ком­пании прочило его на пост главного правителя, но Η. Н. Муравьев, уга­дав в Завойко хорошего организатора, уговорил его принять пост воен­ного губернатора.

Завойко был присвоен чин генерал-майора.

В. С. Завойко в отрывках из автобиографических записок называет датой своего рождения 15 июля 1810 года. Но во всех документах, в том числе и в послужном списке за 1861 год указывается дата 15 июля 1809 года. Выходец из небогатой дворянской семьи Пол­тавской губернии, В. С. Завойко получил образование в Николаевских черноморских юнкерских классах. После их окончания мичман В. С. За­войко в 1827 году перешел на корабле «Александр Невский» на Балтий­ский флот. Там он попал в эскадру контр-адмирала Л. П. Гейдена, от­правлявшуюся в Средиземное море, где ему довелось принять участие в известном Наваринском сражении под руководством Μ. П. Лазарева и совместно с молодым П. С. Нахимовым. За отличие в бою В. С. Завой­ко получил первый свой орден.

В 1828—1830 годах на том же корабле и затем на корвете «Наварин» В. С. Завойко продолжал находиться в составе Средиземноморской эскадры, после чего (1831 —1833 гг.) служил на различных кораблях и судах Балтийского флота. В 1834—1836 годах в чине лейтенанта он совершил кругосветное плавание на транспорте «Америка», который до­ставил на Камчатку 25 000 пудов груза. Путешествия по просторам Ти-

лого океана, по самым отдаленным местам России укрепили решение В. С. Завойко перейти на службу Российско-Американской компании на должность начальника Айнского порта и правителя конторы Аянского порта Российско-Американской компании.

Он энергично принялся за исполнение возложенных на него важных поручений. Прежде всего предстояло перевезти все оборудование, иму­щество, продовольствие и боевые запасы из Охотска в Петропавловск.

В течение 1850—1851 годов эта задача была успешно решена. Одновре­менно в Петропавловске сооружались порт и оборонительные укрепле­ния. Начали строить жилища и бороться с болезнями и особенно с цин­гой. В 1850—1851 годах заготовили в окрестностях Петропавловска и до­ставили туда 15886 деревьев, 57210 штук кирпича, 924 сумы глины, 927 сум песку, 10 315 снопов травы.

Из этих материалов построили две казармы с одиннадцатью флигелями и магазин.

В самой гавани и на реке Камчатке под руководством поручика К. Я. Гезехуса были построены шхуна, бот, плашкоут, датский ботик и 12-весельный катер; отремонтированы транспорты «Байкал» и «Ир­тыш», тендер «Камчадал». В Петропавловской гавани была устроена пристань, от которой до селения Авачи сделали просеку.

Чтобы как-нибудь разнообразить питание нижних чинов и тем препят­ствовать цинготным заболеваниям, были устроены и засажены картофе­лем, луком и капустой большие огороды. ·

Удачно и энергично начатое дело с неменьшим успехом продолжало развиваться и дальше. Так, в 1853 году для женатых нижних чинов была устроена отдельная казарма. Хлеб выпекали уже две пекарни. В порту был свой небольшой литейный завод, а в Тарьинской губе продолжал работать кирпичный завод.

Одновременно с этим В. С. Завойко самое большое внимание уделял строительству оборонительных укреплений, батарей, боевой выучке мат­росов и солдат 46-го флотского экипажа, составленного из бывшего Охотского флотского экипажа, Охотской нестроевой роты и Петропав­ловской роты.

Вместе с тем и правительство приняло меры к укреплению обороно­способности наших границ на Дальнем Востоке. Каждому было ясно, что Охотская, переименованная затем в Сибирскую, флотилия обладает ма­лыми средствами борьбы с неприятелем. Царское правительство для укрепления Сибирской флотилии отправило туда из Кронштадта 21—22 августа 1853 года фрегат «Аврора», корвет «Наварин», яхту «Рог­неда» и транспорт «Неман». Прибыл в Петропавловск вполне благопо­лучно только фрегат «Аврора» под командованием капитан-лейтенанта Йвана Николаевича Изыльметьева ’. В пути Изыльметьев получил све­дения о начавшихся военных действиях между Англией, Францией и Рос­сией. Искусно управляя фрегатом и используя слабую организацию и бдительность вражеских судов, Изыльметьев сумел довести до Петро­павловска «Аврору» целой и невредимой.

Перед приходом «Авроры» в Петропавловске побывал корвет «Оли- вуца», от членов экипажа которого стало известно о начале войны и воз­можном нападении на Петропавловск.

Узнали также петропавловцы

1И. Н. Изыльметьев родился 5 января 1813 года. Воспитание получил в Морском корпусе. Плавал на Балтике, в 1853—1854 годах — командир фрегата «Аврора». Воз­вратившись в Кронштадт, вскоре стал контр-адмиралом. Умер в 1871 году.

и о доблестном Синопском сражении. Имя Нахимова было у всех на устах. Оно вдохновляло матросов, солдат и жителей города и порта на подвиги во славу Родины. Издав приказ, в котором были прославлены подвиги участников Синопского боя, Завойко вместе с тем писал: «Делая вместе с сим распоряжение к благонадежнейшей обороне Петропавлов­ского порта на случай нападения на оный английских и французских судов, остаюсь уверенным, что гг. штаб и обер-офицеры и нижние чины исполнят свой долг как следует русскому и как требует слава нашего оружия, покрывшаяся недавно новым блеском чрез знаменитую победу над турецким флотом»'. Это было 29 мая 1854 года.

Вскоре прибыл бот «Камчатка», доставивший продукты для порта. Завойко принимал все меры к возможному отражению нападения не­приятеля и поэтому 18 июля докладывал генерал-губернатору Восточной Сибири Η. Н. Муравьеву и генерал-адмиралу великому князю Констан­тину, что «приведен Петропавловский порт в оборонительное положение, сколько позволяли средства», и выражал надежду «при воодушевлении храбраго войска и всех защитников Петропавловского порта отражать неприятеля, пребывая впрочем в твердой решимости как бы ни много- численен он был, сделать для защиты порта и чести русского оружия

I ЦГАДВ, ф. 1055, д. 102, лл. 3—3 об.

все, что в силах человеческих возможно и драться до последней кап­ли крови...» *.

Завойко обратился с воодушевляющим призывом к населению Пет­ропавловска. Он заверил, что «чиновники гражданский и морского ведом­ства, равно и другие жители, в случае нападения неприятеля, не будут оставаться праздными зрителями боя, и готовы с бодростью, не щадя жизни, противостоять неприятелю и наносить ему всевозможный вред и что обыватели окрестных селений в случае надобности присоединятся к городским жителям»[203].

25 июля в Петропавловский порт прибыл под командованием Василь­ева транспорт «Двина», доставивший подкрепление из Де-Кастри. Под командованием капитана 1-го ранга Александра Павловича Арбузова[204]в Петропавловск прибыли 342 человека нижних чинов, несколько флот­ских офицеров, инженер К· О. Мровинский, принявший с этого дня ру­ководство оборонительными сооружениями. Прибыло также несколько орудий. C транспортом было получено официальное извещение об объ­явлении войны.

В. С. Завойко еще раз обратился с призывом к воинам гарнизона и к жителям Петропавловска всем встать, как одному, на защиту далекого края родной земли, «сражаться до последней крайности; если же вра­жеская сила будет неодолима, то умереть, не думая об отступлении». Обращение нашло горячий отклик: все выразили готовность скорее уме­реть, чем отступить.

Мал и стар, женщины и дети вышли на строительство укреплений. Душой работы были В. С. Завойко и И. Н. Изыльметьев. Приходили и жители соседних селений. Одну за другой возводили батареи. В гарни­зоне шла усиленная подготовка к бою. Все способные носить оружие обучались стрельбе, штыковому бою. Ждать врага пришлось недолго.

...17 августа в Авачинской бухте появился трехмачтовый пароход под американским флагом. Не доходя трех миль до Сигнального мыса, он остановился, и ему навстречу был выслан вельбот со штурманским офи­цером Семеном Петровичем Самохваловым[205]. Но пароход и не думал воспользоваться услугами лоцмана. Он имел совсем иные намерения. Как пират, он прикрывал свои действия флагом другой страны.

На следующий день неприятель раскрыл свои карты. В Авачинскую губу вошли английский пароход «Вираго», французский 18-пушечный

бриг «Облигадо», английский адмиральский 52-пушечный фрегат «Пре­зидент», английский 44-пушечный фрегат «Пик», французский адмираль­ский 60-пушечный фрегат «Ла-Форт», французский 32-пушечный фрегат «Евридика».

Русские батареи сделали по эскадре несколько выстрелов, и она, выйдя из зоны обстрела, стала на якорь.

Стало ясно, что неприятель готовится к решительному нападению. Готовились к бою и защитники Петропавловска. На батареях все были на своих местах. Часовые зорко следили за эскадрой. Фрегат «Аврора» и транспорт «Двина» расположи­лись так, что их орудия защищали вход в гавань.

19 августа неприятель после некоторой рекогносцировки открыл стрельбу с парохода «Вираго», но его снаряды не достигали порта, и огонь вскоре был прекращен. В тот же день неприятелю удалось за­хватить безоружную шлюпку с плашкоутом, шедшую с кирпичом из Тарь- инской губы в Петропавловскую гавань. Приняв эскадру неприятеля за русскую эскадру вице-адмирала Е. В. Путятина, а выстрелы — за салюты, матросы приблизились к ним, а когда разобрались, кто это, было уже поздно. Неприятельские вельботы преградили путь шлюпке с плашкоутом и увели их с собой. Вместе с шестью матросами попал в плен и квартирмейстер Павел Васильевич Усов с женой и двумя детьми. Через некоторое время Усов с семьей в сопровождении двух матросов- гребцов был освобожден, а четверо матросов оставлены в плену у французов и среди них матрос Семен Удалой.

Собственно, на этом боевые действия 19 августа и закончились. Было что-то непонятное в такой медлительности англо-французской эскадры. Впоследствии все стало ясно. В самый ответственный момент, когда ве­лись последние приготовления к наступлению на русские батареи, застре­лился английский адмирал Прайс. Смерть эта была полной неожидан­ностью для неприятеля и расстроила его планы. Адмирал Прайс, веро­ятно, хорошо понимал трудности взятия Петропавловска и боялся ответ­ственности за неудачи. Прайса похоронили на берегу Тарьинской бухты.

Главное командование неприятельской эскадрой принял на себя фран­цузский адмирал Де-Пуант. C утра 20 августа было видно, что готовится нападение. Беспрестанно менялись сигналы, от корабля к кораблю сно­вали шлюпки, заполненные матросами. В 8 часов утра пароход «Вираго» повел на буксире корабли эскадры. Противник медленно приближался.

Вскоре неприятельские корабли подтянулись ближе к Сигнальному мысу и один за другим стали на якорь, причем так, что русский фрегат «Аврора» и транспорт «Двина», а также батарея № 2 под командованием Дмитрия Петровича Максутова[206]не могли вести по ним огонь. Непри­

ятельские корабли беспрерывно обстреливали батареи русских. Первый и самый сильный удар во много раз превосходящего врага пришлось вынести батареям № 1 и № 4, возглавляемым лейтенантом Петром Фе­доровичем Гавриловым1 и мичманом Василием Ивановичем Поповым[207][208][209][210].

Всю мощь своих кораблей неприятель обрушил на этот клочок земли, защищаемый отважными русскими храбрецами. Но силы были слишком неравны. Вторая батарея под командованием Д. П. Максутова не могла успешно помогать им, так как ядра от нее не долетали до неприятеля и она действовала только тогда, когда непрерывно менявшие свое место фрегат «Евридика» и бриг «Облигадо» приближались к ней.

На батарее мичмана Попова потерь не было. Несмотря на ураганный огонь, батарея отвечала успешно. На первой же батарее постепенно вы­ходили из строя орудия, все больше становилось раненых и убитых, а около девяти часов Гаврилов был ранен осколком в ногу и контужен

в голову. Но он продолжал руководить артиллерийским огнем. И только после того как все орудия оказались повреждены, дула их по приказу прибывшего на место боя В. С. Завойко были заклепаны, бесстрашного лейтенанта увели в госпиталь. А личный состав и первый стрелковый отряд отправили на батарею № 4.

Такая мера была крайне необходима, так как противник в это время на тринадцати десантных судах и двух ботах приближался к мысу Кис­лая Яма, расположенному южнее этой батареи. Одновременно Завойко приказал командирам 3-й (командир Александр Петрович Максутов), 6-й (командир поручик Карл Яковлевич Гезехус) и 7-й (командир капи­тан-лейтенант Василий Кондратьевич Кораллов) 1батарей в случае вы­садки неприятельского десанта у батареи № 2 или в городе оставить у пушек по два человека, а всем остальным устремиться на помощь за­щитникам батареи № 2 и города. Кроме того, командир фрегата «Авро­ра» капитан 2-го ранга И. Н. Изыльметьев по приказанию В. С. Завой­ко выделил отряд из 32 матросов с мичманом Николаем Алексеевичем Фесуном[211][212], которые вместе с третьим стрелковым отрядом направились к батарее № 2.

При приближении к берегу вражеского десанта командир батареи № 4 мичман Попов спрятал в заранее приготовленное место все заряды,

заклепал орудия и с горсткой храбрецов (28 человек) вступил в бой с высадившимся врагом. Некоторое время успех был на стороне неприя­теля, и, ободренный этим, он поднял над батареей № 4 свой флаг. Но ли­кование было преждевременным. В бой вступили фрегат «Аврора» и транспорт «Двина», которые наконец-то получили возможность с поль­зой применять свою артиллерию. В рядах противника произошло заме­шательство. Оно усилилось еще больше, когда одно удачно выпущенное ядро угодило прямо в толпу неприятеля на батарее. Противник в панике побежал к берегу. А здесь уже были первый и третий стрелковый отряды и матросы с «Авроры». Враги спасались от преследования бегством на десантных судах.

Упорные бои шли на батарее № 2, которая перекрывала французам и англичанам путь к русским кораблям, к порту и городу. Защитники ба­тареи во главе с Д. П. Максутовым более шести часов вели беспрерывный бой с наступающими кораблями. Мужественно сражались русские люди. На место убитых и раненых тотчас же вставали добровольцы: солдаты нестроевой команды, штатские чины и местные жители. Все, как один, поднялись на защиту Петропавловска, ключом к которому была батарея Дмитрия Максутова.

Дважды командование вражеской эскадры пыталось высадить десант на перешеек между Никольской и Сигнальной сопками, но батарея № 3 Александра Максутова не позволяла десантным судам даже подойти к берегу.

Ночью 24 августа на неприятельской эскадре было заметно ожив­ление. В эту же ночь на батареях славных защитников Петропав­ловска не спали. В. С. Завойко лично обошел батареи, побывал на «Авро­ре» и на «Двине».

На этот раз противник решил нанести основной удар со стороны пе­решейка. Превосходство неприятеля было очевидным: против 5 орудий батареи № 3 действовало 30 орудий фрегата «Ла Форта», а 26 орудий «Президента» громили крытую батарею № 7, которая могла действовать только тремя 24-фунтовыми пушками.

Артиллеристы батареи № 3 первыми открыли огонь. На «Президенте» был сбит флаг. Затем без промаха одно за другим ядра с батареи обру­шились на фрегат «Ла Форт», где появились убитые и раненые. Нелегко было и на батарее. Находившаяся на низком месте и совершенно откры­тая, она служила отличной мишенью для артиллеристов фрегата. Только тогда, когда пал командир лейтенант Александр Максутов, батарея за­молчала.

Геройски держалась и батарея № 7 у озера Култушного, обороняв­шая подходы к городу. Когда орудия батареи были полностью выведе­ны из строя, Завойко приказал ее защитникам присоединиться к стрел­ковым отрядам, расположившимся в районе порохового погреба, где ско­рее всего можно было ожидать неприятельского десанта.

Убедившись в том, что все батареи выведены из строя, противник начал высадку. К батарее № 7 направились 23 гребных судна и два де­сантных бота. Сам французский контр-адмирал Де-Пуант решил воз­главить десант и двигался позади него на отдельной шлюпке, размахи­вая французским флагом. Высадившись на песчаной кошке, авангард неприятельского десанта направился к батарее № 6, прикрывавшей вместе с батареей № 7 подступы к городу. Но встреченный огнем орудий, противник отступил, потеряв несколько человек убитыми и ранеными. Вторая попытка также не имела успеха. Тогда основные силы десанта (до 900 человек) направились к Никольской горе и перевалили через нее на северную сторону, откуда был открыт оружейный огонь по коман­дам русских кораблей.

Завойко все три отряда с приданными им командами батарей сосре­доточил на отражении вражеского десанта на Никольской горе. В допол­нение к трем стрелковым отрядам с фрегата «Аврора» и транспорта «Дви­на» были посланы отряды матросов во главе с лейтенантом Константи­ном Пиленными мичманом Николаем Фесу ном. Отряды начали наступ­ление при поддержке орудий батарей. Но когда отряды лейтенанта Евграфа Анкудинова и мичмана Дмитрия Михайлова[213] стали прибли­жаться к неприятелю, орудийная стрельба была прекращена. На помощь наступающим Завойко выделил из резерва еще два отряда под коман­дованием капитана 1-го ранга Арбузова и лейтенанта Иосифа Сканд- р а ков а.

Но такая мера оказалась уже излишней. Самое большое скопление неприятеля было на северной оконечности Никольской горы, которая чуть ли не от самого гребня круто обрывается к морю. Несмотря на отчаянное сопротивление, русские отряды, ведя систематический огонь, неуклонно продвигались вперед, тесня противника к гребню горы. Когда же расстояние сократилось настолько, что можно было идти в атаку, дружное матросское и солдатское «ура» потрясло воздух. Русские по­шли в штыки. Недолго держались англо-французы против штыковой атаки.

Матросы и солдаты проявляли чудеса героизма. Артиллерист Алек­сандр Иванович Соленов, 24-летний матрос 1-й статьи с батареи Корал­лова, первым открыл огонь по неприятельским кораблям и стрелял из своей пушки до тех пор, пока не разорвало ствол орудия. Во время атаки и штурма Никольской горы отличился ветеран Петропавловска 43-летний боцман Степан Васильевич Спылихин, одним из первых среди охотников ворвавшийся на самую вершину горы и оттуда буквально скатившийся на спины врагов, не считая и не разглядывая, сколько было внизу не­приятеля '.

Развязка битвы наступила вскоре. Вот как писал об этом В. С. За- войко в донесении: «Отступление неприятеля с северной оконечности го­ры и около перешейка совершалось в беспорядке, но не с таким уроном, ибо покатость горы в этих местах давала возможность скоро добраться до берега; спустившись с горы, неприятель с обеих сторон бежал к шлюп­кам, унося трупы товарищей. Отступление на гребных судах было еще бедственнее для врага: отряды наши, заняв высоты, стреляли по спло­ченной массе людей, убитые и раненые падали в воду или в шлюпки, отту­да раздавались стоны, один фрегатский баркас ушел только под восьми веслами, на другом люди подымали руки, как бы прося пощады; несколь­ко человек брели по горло в воде, стараясь догнать удаляющиеся греб­ные суда, и пускались вплавь: немногие находили спасение»2. В полови­не двенадцатого дня все было кончено.

27 августа вечером неприятельская эскадра, не предпринимая боль­ше попыток к наступлению, ушла из Авачинской бухты. Потери союзни­ков составили свыше 350 человек; защитники Петропавловска за оба сражения потеряли 37 человек убитыми и около 80 ранеными. Интерес­ный случай произошел на подступах к Авачинской бухте. 26 августа 1854 года бот № 1 под командованием боцмана Харитона Ивановича Иовограбленного, шедший с полным грузом леса из Пижнекамчатска и ничего не знавший о событиях в Петропавловске, «пришел на вид Дальнего маячного мыса, но за туманной погодой самого маяка видеть не мог; придержавшись немного к северу, рассмотрел па мысу людей, стрелявших в море из ружей, и увидевши в то же время сильную эскадру, стоявшую на якоре во внутренности губы, понял, что этой пальбой пре­дупреждают его о неприятеле. Несмотря на очевидную опасность, боц­ман Новограблеиный, зная, что за ним идет шхуна «Анадырь» также с грузом леса из Нижнекамчатска. не теряя присутствия духа, всю ночь крейсировал перед входом в губу и хотя не нашел того судна, которого желал предупредить о неприятеле, но оказал услугу не менее важнейшую, встретив и уведомя о блокаде порта винтовую шхуну «Восток», командир которой лейтенант Римский-Корсаков, передав на бот бумагу для до­ставления в порт, немедленно поворотил в море и отправился в Боль- шерецк. После этого, несмотря на чрезвычайно сильные ветры, форси­руя парусами, боцман Новограблеиный все еще продолжал крейсировать перед входом, надеясь дождаться «Анадырь»-; утром 27-го не видя его

и заметив, что неприятель снимается с якоря, решился сам искать спасе­ния в Вилюченской бухте, куда и укрылся» *.

Насколько значителен был подвиг Новограбленного, можно предста­вить из того, что у Римского-Корсакова были весьма важные бумаги от Η. Н. Муравьева к В. С. Завойко, а шхуна не была вооружена. В свою очередь и шхуна «Восток» по пути в Большерецк, в 4-м Курильском проливе встретила шедший в Петропавловск с продовольственными за­пасами транспорт «Байкал» под командой Никиты Ильича Шарыпова. «Байкал» также ушел в Большерецк. Таким образом, благодаря боцма­ну Новограбленному двум русским кораблям удалось избежать не­ожиданной встречи с неприятелем. Сам же Новограбленный с места своей стоянки послал сухопутным путем к Завойко известие о шхуне «Восток» и передал ему письма от Римского-Корсакова. 1 сентября, после ухода англо-французской эскадры, Новограбленный благополучно привел свой бот в Петропавловск[214][215].

Вся Россия отпраздновала победу доблестных защитников Петропав­ловска. Умелые действия В. С. Завойко и командира фрегата «Аврора» И. Н. Изыльметьева получили заслуженную оценку даже иностранцев. C уходом соединенной эскадры В. С. Завойко стал укреплять город, так как неприятель мог повторить свою авантюру. Но в этом году он не ре­шился пойти на подобный шаг. Зато на следующий год задумана была большая экспедиция, в которой предполагалось участие 56 вымпелов. К осени в Петропавловском порту собралась целая эскадра русских су дов: корвет «Оливуца», транспорты «Байкал» и «Иртыш», боты «Кадьяк» и № 1. Все они вместе с «Авророй» и «Двиной» остались зимовать здесь.

Между тем, узнав о готовящемся в следующем году англо-француз­ском нападении на Дальний Восток, генерал-губернатор Η. Н. Муравьев, выполняя распоряжение правительства, исходя из реальной обстановки и используя открытия Амурской экспедиции, приказал ранней весной до прихода неприятеля в Петропавловск вывести оттуда все наши силы и корабли, перенести порт в устье Амура, сосредоточив главное управ­ление в Николаевском порту.

Приказание привез есаул Николай Мартынов, и Завойко тотчас же приступил к его выполнению. Надо было предусмотреть и успеть все сде­лать до прихода неприятеля. Ценности грузили на корабли и суда. В го­

роде оставалось несколько человек во главе с Мартыновым, Весна только еще наступала, когда начали трудный переход. Во льду пропиливали фарватер, по которому один за другим корабли выходили в открытое мо­ре. Первым 29 марта вышел бот «Кадьяк», последними 6 апреля 1855 го­да— «Аврора», «Оливуца» и «Двина». Все они благополучно 5 мая 1855 года прибыли на место сбора в залив Чихачева (Де-Кастри). Вел корабли В. С. Завойко.

...18 мая в Петропавловскую гавань вошли первые корабли неприя­тельской эскадры под командованием адмирала Брюсса. Придя в Пет­ропавловск, неприятель застал его пустым. А на подходе на неприятель­ской эскадре произошло следующее. Четыре русских матроса, попавшие в плен еще перед началом сражения, среди которых был Семен Удалой, находились на борту французского фрегата «Ла Форт». Он после капи­тального ремонта в Калифорнии перешел к островам Таити, где русских матросов заставляли работать на строительстве военных сооружений. «Удалой не хотел работать крепости и сказал... против своих крепость делать не буду. Его заковали в железа и посадили на хлеб и воду; и мы сиживали за то, что не хотели крепости работать, но нам нездоровилось сидеть,— стали пухнуть»[216],— рассказывали впоследствии Завойко товари­щи Удалого.

Когда французы собрались снова идти в Петропавловск, русских мат­росов перевели на бриг «Облигадо». Командование бригом, видимо, ре­шило, что русские моряки уже покорились своей незавидной участи, и рассчитывало заставить их стрелять по своим. Но что из этого получи­лось, читатель может узнать из рассказа товарищей Семена Удалого. «При входе в Авачинскую губу забили тревогу: Удалой был поставлен у пушки, а мы у подачи ядер. Удалой не пошел к своей пушке, а стал у грот-мачты и сказал нам: «Ребята! Грех на своих руки поднимать! Уж лучше смерть! Помните приказание начальства — чему нас учили!» Сказавши эти слова, он скрестил руки на груди и закричал во весь голос: «Слышь вы, французы!» И к этому прибавил, как тут, Василий Степано­вич, сказать, да вы изволите знать крутой нрав Удалого, он то есть, так сказать, попросту выругал их, а потом сказал: «Слышите ли, французы? У русских руки не подымаются на своих, я к пушке не иду». А Польша (переводчик-поляк, служивший у французов.— А. А.)сейчас слово в сло­во и переведи старшему лейтенанту. Лейтенант затопал ногами и закри­чал на него: ежели не пойдешь к пушке, то сейчас повешу! — и приказал гордень готовить. Это перевели Удалому. Он в ответ закричал сердито:

— Врешь, такой-сякой француз, ты меня не повесишь, а я к пушке не пойду! — И с этими словами бросился по снастям вверх по мачте, поднявшись, перепрыгнул с них на ванты и закричал нам:

— Ребята! Не подымайте рук на своих, не сделайте сраму на сем свете... Прощайте! Видите, я принимаю смерть»'. Удалой прыгнул с мач­ты, и родные авачинские воды поглотили героя.

Пробыв больше месяца в Петропавловске, командование англо­французской эскадры пыталось выяснить местопребывание русской эскадры, но ничего не добилось. Перед ее уходом В. С. Завойко принял все меры к тому, чтобы сохранить в тайне пункт назначения. Интервен­ты рыскали по всему пустынному городу, поджигали дома, взрывали ба­тареи, подожгли старый полузатопленный транспорт «Аян» и 18 июня ушли на поиски русской эскадры.

Одна часть неприятельских кораблей направилась в Русскую Амери­ку, а большая часть ушла в Охотское море в надежде встретить русскую эскадру в порту Аян. Англо-французскому командованию и в голову не приходило искать ее в Татарском проливе, тем более в Амурском лимане, вход с юга в который не был никому известен.

Но когда в Аяне они ничего не обнаружили, то все-таки направились к устью Амура. В Татарском проливе появилась английская эскадра. До этого времени она наводила ужас на китайские порты, расправля­лась с беззащитным населением. Когда командующий эскадрой адмирал Стирлинг получил известие о войне с Россией, он послал отряд коман­дора Эллиота в крейсерство вдоль побережья Татарского пролива к единственному известному англичанам заливу Чихачева.

Обнаружив там русскую эскадру и сделав несколько выстрелов по корвету «Оливуца», Эллиот не отважился на решительные действия. Позже выяснилось, что Эллиот опасался русских береговых батарей, ко­торые, как он думал, были мощными. 8 и 9 мая отряд держался у входа в залив вблизи мыса Орлова (Клостеркамп), ожидая подхода главных сил под командованием адмирала Стирлинга, а затем ушел в открытое море.

На военном совете 13 мая, на котором был прибывший в Де-Кастри Г. И. Невельской, В. С. Завойко решил воспользоваться вскрытием льда у мыса Лазарева и идти в лиман реки Амура. В полночь, принимая все меры предосторожности, русская эскадра, ведомая хорошо знающими местные условия Г. И. Невельским, снялась с якоря и благополучно почти под носом неприятельской эскадры ушла в лиман. Вскоре корабли были в безопасности.

Буквально через несколько часов в заливе Чихачева появилась английская эскадра.

Велико было разочарование неприятеля, решившего взять реванш за бесславное петропавловское сражение в прошлом году, когда он не застал русских кораблей.

- ;ζχ....

Подвиг матроса Удалого.

Все суда и корабли русской эскадры были сосредоточены в Нико- лаевскс-на-Амуре. Не удалось ввести в лиман только устаревший фре­гат «Паллада», на котором держал свой флаг вице-адмирал Е. В. Путя­тин, полномочный посол России в Японии. Она была оставлена в Совет­ской (Императорской) гавани.

Английские корабли искали по всем дальневосточным морям исчез­нувшие русские корабли. Были они и в Аяне, где больше месяца ожи­дали их прихода, были и в Охотске. Наконец, барражируя в Татарском проливе, капитан Никольсон на фрегате «Пик» зашел в Императорскую гавань, сжег там постройку Константиновского поста, но захватить фре­гат «Паллада» в качестве почетного трофея все же не успел: по прика­занию В. С. Завойко команда поста затопила его. C тех пор бухта Постовая в Советской гавани стала вечным памятником прославленно­му фрегату.

Так бесславно для англо-французских интервентов окончилась агрес­сивная авантюра. В английской газете «Таймс» в 1855 году говорилось по поводу перехода русской эскадры: «Русская эскадра под командой адмирала Завойко переходом из Петропавловска в Де-Кастри и делом в Де-Кастри нанесла нашему британскому флагу два пятна, которые не могут быть смыты никакими водами океанов вовеки»[217].

В. С. Завойко 17 ноября 1854 года было присвоено звание контр- адмирала. После окончания войны на Дальнем Востоке 10 декабря 1856 года его перевели на Балтику. Завойко провел на Дальнем Востоке 15 лет.

Дальнейшая его служба прошла при морском министерстве. 23 апреля 1861 года В. С. Завойко стал вице-адмиралом, а 1 января 1874 года был произведен в полные адмиралы.'Награжденный многими орденами, обеспеченный материально, В. С. Завойко доживал последние годы своей жизни в Подольской губернии. Там он и скончался 27 февраля 1898 года, 89 лет от роду.

Опытный, отважный моряк, кругосветный путешественник, талантли­вый организатор, герой Петропавловской обороны — таким в памяти русских людей остался адмирал В. С. Завойко.

После Петропавловской обороны одна из иностранных газет опуб­ликовала высказывание французского контр-адмирала Де-Пуанта: «Ге­нерал Завойко защищался храбро и со знанием дела; сожалею, что не мог пожать ему руки; я не ожидал встретить такого сильного сопро­тивления в ничтожном местечке».

Эта похвала неприятеля относится не только к Василию Степано­вичу Завойко. Русские морские офицеры героически сражались на краю русской земли, отстаивая честь своей Отчизны.

<< | >>
Источник: Алексеев А.И.. Сыны отважные России. Магадан, Кн. изд.,1970.. 1970

Еще по теме ГЕРОИ ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ ОБОРОНЫ:

  1. Характеристика строительного комплекса Министерства обороны Российской Федерации
  2. Гордейко Сергей Васильевич. АНАЛИЗ ФОРМИРОВАНИЯ И РАСПРЕДЕЛЕНИЯ ФИНАНСОВЫХ РЕЗУЛЬТАТОВ ГОСУДАРСТВЕННЫХ УНИТАРНЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ (НА ПРИМЕРЕ СТРОИТЕЛЬНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ). Диссертация на соискание ученой степени кандидата экономических наук. Москва - 1997, 1997
  3. 10.2. Расходы на содержание силовых структур
  4. О ПОРЯДКЕ ОКАЗАНИЯ АДВОКАТАМИ ЮРИДИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ ВОЕННОСЛУЖАЩИМ, ПРОХОДЯЩИМ ВОЕННУЮ СЛУЖБУ ПО ПРИЗЫВУ, ПО ВОПРОСАМ, СВЯЗАННЫМ С ПРОХОЖДЕНИЕМ ВОЕННОЙ СЛУЖБЫ, А ТАКЖЕ ПО ИНЫМ ОСНОВАНИЯМ, УСТАНОВЛЕННЫМ ФЕДЕРАЛЬНЫМИ ЗАКОНАМИ
  5. Культура
  6. ГЛАВА 3 Насилие в горских адатах до и после русского завоевания
  7. 16.3. Перечни сведений, составляющих государственную тайну, и сведения, которые не могут относиться к государственной тайне
  8. 97) Перестройка гос аппарата в связи с началом ВОВ.
  9. ОГЛАВЛЕНИЕ
  10. 16.8. Защита государственной тайны
  11. обеспечение радиационной безопасности
  12. Выводы по главе
  13. 16.9. Контроль и надзор за обеспечением защиты государственной тайны
  14. 15. Расх федерального бюджета
  15. 9.4. Правовое регулирование отношений в области связи и телекоммуникаций
  16. 6.1. Система бюджетных расходов
  17. 71) Образование РФСФСР