<<
>>

ГЛАВА 189 ПОИСКИ ПОРТУГАЛЬЦАМИ ФАНТАСТИЧЕСКИХ ОСТРОВОВ В АТЛАНТИКЕ

В 734 г. от Рождества Христова, после того как всю Испанию уже завоевали африканские язычники, был заселен вышеописан­ный остров Антилия, названный Sete cidade[Семь городов], архи­епископом из Порту, в Португалии, с шестью епископами и дру­гими христианами — мужчинами и женщинами, которые бежали из Испании на корабле, со скотом, имуществом и скарбом.

Пример­но в 1414 г. побывал там последний корабль из Испании1.

ф ф ф

28 января 1475 г.— Таково Наше желание и воля, чтобы на­званный Фернан Теллиш, а также его наследники владели остро­вами, которые именуются Фурейраш \Foreyras]2.Диогу Дитейви и Жуан Дитейви, его сын, недавно нашли те острова, в связи с чем упомянутый Фернан Теллиш заключил контракт с Жуаном Ди­тейви, сыном названного Диогу Дитейви, который нашел назван­ные острова и владел ими. Он должен владеть ими по той же форме, на тех же условиях и таким же способом, как по принятии их от названного Жуана Дитейви, которому они достались по смерти его вышеназванного отца, и, как обусловлено в вышеназванном контракте, со всеми другими привилегиями, преимуществами и свободами.... Мы передаем ему эти острова, которые он дол­жен снова найти, на тех условиях, какие провозглашены и содер­жатся в этом нашем даровании.

10.XJ.1475...B названной рукописи ясно названы необитаемые ■острова, которые уполномочен заселить упомянутый Фернан Теллиш, сам или при помощи других лиц. Это могут быть также п другие острова, которые оп уполномочен найти со своими кораб­лями, например остров Семи городов или какой-нибудь другой населенный остров, к которому до сих пор еще не плавали или

1 Надпись па глобусе Бехайма от 1492 г., стоящая около океанского острова, расположенного далеко к западу от Канарской группы.

2 Это название нельзя попять. См. стр. 282.

который был найден Моими подданными или замечен ими [acha- riarn as Sete Cidades, ou algoamas outras tlhas provoades que ao presente non som navegadas.}1

Когда португальский кормчий Висенти Диаш, родом из Та­кир ы, пересекал на пути от Гвинеи к азорскому острову Терсепре воды острова Мадейры и областей, расположенных далее к восто­ку, он увидел, или ему это только показалось, остров, который он твердо принял за настоящую землю.

Достигнув Терсейры, он сообщил свою тайну очень богатому генуэзскому купцу Луке де Кадзана, который был с ним в дружбе и так ретиво уговаривал его снарядить экспедицию, что тот согласился. После того как португальский король дал на то согласие, Лука поручил своему брату, жившему в Севилье, Франческо де Кадзана, сразу же сна­рядить корабль и вверить его названному кормчему Висенти Диашу. По Франческо посмеялся над этим планом и отказал в содействии. Когда кормчий вернулся на Терсепру, Лука взял на себя снаряжение экспедиции.

Три или четыре раза выходил Висенти Диаш на поиски упо­мянутой земли, удаляясь даже на расстояние до 100 часов пути, однако ничего не открыл, так что он и его патрон под конец отчаялись2.

Адмирал припоминает, что в 1484 г., в то время, когда он на­ходился в Португалии, к королю явился некто с острова Мадейры и просил короля дать ему каравеллу, чтобы отправиться к этой земле [к западу от Канарских островов]. Он клятвенно заверял, что эту землю замечают из года в год и вид ее остается всякий раз одним и тем же3.

Свидетельство короля Жуана II, выданное как документ для Фернана Домпнгиша ди Арку, наместника одного из островов, подлежащих открытию (!).

1 Грамоты португальского короля Аффонсу V от 28 января 1475 г. и от 10 ноября 1475 г., пожалованные его подданному Ферпану Теллишу. См. «Arcliivo dos Azores», Punta Delgada, 1878, t. I, p. 250 (и след.); «Alguns documcntos do Archivo Nacional da Torre do Tombo das navcgagoes c conquis- las portuguezas», Lisboa, 1852, p. 38.

2 В ar th о 1 om e Las Casas, Historia General de las Indias, lib. I, cap. XIII.

3 Из дневника первого путешествия Колумба, запись от 9 августа 1492 г. См. «Путешествие Христофора Колумба», М., 1956, стр. 79.

Да знают все, кто увидит эту грамоту, что Нам угодно назна­чить, что Мы сим документом и делаем, Фернана Домингиша ди Арку, проживающего на Мадейре, если он найдет остров, который будет теперь искать, наместником того острова, тем же порядком и способом, какими предоставлено наместничество на острове Мадейра Жуану Гонсалвишу да Камара.

И чтобы Нам не запамя­товать, а также в интересах названного Фернана Домингиша, Мы даем ему это свидетельство, дабы он по открытии названного острова обязал Нас предоставить ему наместничество вышеупомя­нутым способом.

Дано в Сантарене 30 июня. Эту грамоту составил Педралвариш в году 1484-м1.

* * *

...Мы видели выдержки из договора об уступке прав, который был заключен между Фернаном Дулму и жителем острова Ма­дейры Жуаном Аффонсу ди Иштрейту, и дословное его содержание гласит:

...В году Господа нашего Иисуса Христа 1486-м, 12 июля, в городе Лиссабоне в конторе нотариуса заключен следующий договор. С одной стороны выступает рыцарь при дворе нашего Господина короля и наместник на острове Терсейре Фернан Дулму, который выходит ныне в плавание по поручению нашего Господина для открытия острова Семи городов как капитан и его наместник, а с другой стороны — Жуан Аффонсу ди Иштрейту, житель остро­ва Мадейры из области Фуншал. Названный Фернан Дулму предъ­явил в моей нотариальной конторе грамоту Господина короля, в которой можно прочесть следующее: «...Фернан Дулму сообщил Нам, что намеревается открыть какой-то большой остров, либо множество островов, либо материк, которые он считает островом Семи городов, и сделать это на собственные средства и на свой риск. Он просил Нас дать ему в награду в виде королевского дара названный остров, или острова, или материк, которые он откроет сам или при помощи других лиц. Мы передаем названный остров, или острова, или материк как королевский дар, будь они обитае­мы или безлюдны... со всеми доходами и правами... названному Фернану Дулму, его наследникам и потомкам...

Что же касается немецкого рыцаря (до cavalleiro allemam), который хочет принять участие в плавании вместе с ними, то немцу предоставляется право свободного выбора каравеллы, на которой он захочет плыть...

1Грамота португальского короля Жуана от 30 июня 1484 г., выданная Фернану Домингишу ди Арку с Мадейры. См. «Alguns documentos do Archive National da Torre do Tombo das navega^oes e conquistas portuguezas», Lisboa, 1892, p.

56.

Дано в Нашем городе Сантарене 3 марта в году Господа нашего Иисуса Христа 1486-м...»

...Дано в Нашем городе Лиссабоне 24 июля. Эту грамоту изго­товил Перу Луиш в году 1486-м1.

* * *

...На основе данного соглашения названный Фернан Дулму, не будучи в состоянии снарядить двух необходимых для этого каравелл, почитает за благо передать Жуану Аффонсу половину каждого острова, или многих островов, или материка, которые будут открыты или найдены при помощи названных каравелл, будь они обитаемы или безлюдны, со всеми свободами, привиле­гиями и правами, которыми названный Фернан Дулму благодаря упомянутой грамоте был пожалован на известных условиях в дан­ном договоре.

При этом должно быть соблюдено условие, что со дня нашего выхода с острова Терсейры в течение 40 дней названный Жуан Аффонсу обязан следовать в направлении и по пути, который бу­дет указывать названный Фернан Дулму, согласно врученным ему данным. По истечении 40 дней названный Фернан Дулму уже пере­станет определять направление плавания, а, напротив, будет сле­довать указаниям и направлению, предписанному Жуаном Аффонсу, и идти, куда тот повелит, до тех пор, пока они не вер­нутся в Наше королевство.

Дана в Нашем городе Лиссабоне 4 августа в год Господа на­шего Иисуса Христа 1486-й, изготовлена Аффонсу ди Баиррушом.

Предлагаемая передача прав действительна при условии, что упомянутые острова будут открыты в течение последующих двух лет2.

* * *

Некий Пьетро ди Веласко Галего, который жил в император­ском городе Мурсии, также сообщил, что он однажды совершал плавание в Ирландию и при этом попал так далеко на северо- восток (?), что видел землю к западу от Ирландии. Полагают, что это была та же самая земля, которую пытался открыть, по досто-

1 Грамота португальского короля Жуана II от 24 июля 1486 г., выданная Фернану Дулму с Терсейры. См. Senna de Freitas, Memoria historica ■sobre ointentado descobrimento de una supposta ilha no norte da Ferreira nos annos 1649—1770, Lisboa, 1845, p.

62 (и след.); см. также «Alguns documentos do Archivo Nacional da Torre do Tombo das navegagoes e conquistas portugue- zas», Lisboa, 1892, p. 58 (и след.).

2 Грамота португальского короля Жуана II от 4 августа 1486 г., пожало­ванная Жуану Аффонсу ди Иштрейту с Мадейры в связи с предыдущей гра­мотой. См. Senna de Freitas, op. cit., p. 61 (и след.).

верным сведениям, Фернандолмос [Фернан Дулму], хотя я и не нашел об этом никаких записей у моего отца1.

(стр. 86). Ниже этого храма расположен обширный район, кото­рый называется «Концом света», так как за ним есть только вода и море, границ которых никто не знает, кроме Бога. В анналах для памяти записано следующее:

Говорят, что португальский король некогда повелел снарядить три корабля, снабдить их всем необходимым и разместить на каж­дом корабле по 12 грамотных людей. Затем они получили задание, рассчитанное на четыре года,— вернуться домой из крайнего пункта, которого они достигнут после четырехлетнего плавания, и на каждом корабле вести записи о том, что они увидят в пути, каких отдаленных стран достигнут и что нужно исследовать на море, исходя из их приключений. Нам сообщили, что после того, как пришлось им в течение двух лет [?] беспрерывно бороздить море, прибыли они в Страну Тьмы, где оставались две недели. И когда, наконец, они вышли из нее, то достигли острова. Там, став на якорь и сойдя со своих кораблей, нашли они расположен­ные под землей жилища, которые были наполнены золотом и сереб­ром. Правда, взять оттуда что-либо они не рискнули. Над этими жилищами были разбиты сады и виноградники (это можно видеть и во Франции, где разводили сады и виноградники над домами). Выйдя из этих жилищ, они пробыли на острове еще примерно три часа, обсуждая, что им делать и нужно ли что-нибудь взять с собой. Один из них сказал: «Я того мнения, что отсюда не нужно ничего уносить, ибо неясно, что за этим может последовать». Они поднялись на свои корабли, а когда прошли немного дальше, увидели, как вдалеке море вздымается чудовищным приливом, а волны, как скалы или горы, казалось, поднимались до самых облаков.

Всеми овладел такой непереносимый ужас, как перед днем Страшного суда... «Исследуем лучше, что же было причиной столь сильного волнения?» И они решили, что два корабля займутся этим, а третий останется на месте. Они сказали: «Мы хотим про­никнуть в те приливные волны, а вы оставайтесь здесь. Если же мы не вернемся к вам на четвертый пли пятый день, вы можете твердо считать, что мы погибли». После этих слов они устреми­лись на двух кораблях в те приливные волны. Па третьем корабле стойко дожидались их возвращения до 16-го дня. Когда же те не вернулись, они, не зная, что с ними случилось, и в большом

1 «Vida del Almirante», Кар. IX, См. A. U 11 о a, Vita di Cristoforo Colon, London, 1867, p. 35.

страхе после двухлетнего плавания вернулись в Лиссабон, пер­вый и величайший город Португалии1.

В предыдущих главах неоднократно говорилось о том, как из-за непра­вильных толкований и произвола картографов XIV и XV вв. в еще мало­известном тогда Атлантическом океане разместили множество фантастиче­ских, никогда не существовавших островов2. Во второй половине XV в. упорно стремились как-то связать удачные открытия новых островов с дан­ными старинных карт. Не удивительно, что это породило представление, будто бы за уже найденными океанскими островами есть еще много других и если отыскать их еще не удалось, то когда-нибудь они непременно будут обнаружены.

В этой связи фантазию людей XV в. особенно сильно занимали 'четыре мифических объекта из старинных карт: остров Святого Брандана, Бразил, остров Семи городов и Аитилия. Остров Святого Брандана, фигурирующий на многих старинных картах и глобусах, показан даже на карте Линс- хотена от 1589 г. под названием «Сап-Борондон», причем помещен примерно' на 100 миль западнее Канарской группы. Сказочный остров Бразил, кото­рый, как полагали, лежал к западу от Ирландии, с особым рвением разыски­вали английские моряки (см. гл. 190). В Португалии как ее правители, так и искатели приключений больше всего интересовались островом Семи горо­дов и Аптилией. Ведь остров, на котором имелось целых семь городов3, должен был отличаться исключительным богатством. Естественно, что его захват сулил большие барыши. По общему мнению, остров Семи городов принадлежал к Азорской группе, как это показано, например, на карте Солиго (см. рис. 5). Поэтому считалось, что его можно найти на не слишком большом расстоянии к западу или югу от девяти островов Азорской группы.

1 Из книги с неизвестным названием, изданной в 1650 г. в Ольмюце Фридрихом Миллихталером. В ней сообщается о плавании португальцев, состоявшемся между 1465 и 1467 гг. За указание на эту книгу автор весьма признателен Хаупту из Циттау, который обратился к нему с просьбой сооб­щить, что было написано на утерянном титульном листе. Поиски автора не увенчались успехом, и он поэтому сомневается, заслуживает ли доверия сообщенная выше история. Опа тем не мепее достаточно типична и интересна в связи с нашей темой, чтобы привести ее перевод с латинского, и мы были бы весьма благодарны за какие-либо более точные сведения об авторе книги и ее происхождении.

2 См. А. II u m b о 1 d t, Examen critique de 1’histoire de la geographic du nouveau continent, Paris, 1836; P. d’A v e z a c, Les lies fantastiques de l’Ocean occidental au moyen-age, Paris, 1845; A. E. N о r d e n s k j о 1 d, Periplus, Stockholm, 1897; W. H. Babcock, Legendary islands of the Atlan­tic, New York, 1922; R. H e n n і g, Atlantische Fabelinseln und Entdeckung Amerikas, «Historische Zeitschrift», 1936, S. 461.

3 Антилия, правда, не всегда, но очень часто отожествлялась с островом Семи городов. Юл писал даже как-то об «Антилии с ее семью городами». См. «Richlhofen-Festschrift», 1893, S. 183. Автор статьи в «Британской энци­клопедии» тоже оперирует с понятиями Антилия и остров Семи городов как с абсолютно идентичными, что не совсем верно. См. «Encyclopaedia Britan­nica», v. II, р. 66.

Разумеется, это ложное представление сильно подогревало страсть к исследованиям. И действительно, мы неоднократно убеждаемся в том, что португальские короли, не скупясь па различные посулы, побуждали падких на прибыльные предприятия искателей приключений открывать еще не най­денные острова. Несомненно, добиться какого бы то ни было успеха они не могли, ибо искали воздушные замки, которым нет места на земле.

Король Аффонсу V был весьма склонен поощрять такие исследователь­ские экспедиции за счет частных лиц. Любопытно, что этот король, который повелел называть себя Аффонсу Африканским и испытывал глубокое восхи­щение перед деятельностью своего великого дяди Генриха Мореплавателя, тем не менее не любил финансировать новые открытия из своей казны. За исключением плавания Синтры (гл. 183), подготовленного и оплаченного принцем Генрихом, все экспедиции, состоявшиеся при Аффонсу до 1481 г., уже после смерти Генриха, были организованы без королевской помощи, частными лицами. В случае удачи им сулили большие материальные выгоды. Некоторые подданные Аффонсу обязывались предпринять такие экспедиции в благодарность за сданные им на откуп налоги, например Фернан Гомиш. Сам король Аффонсу не снарядил ни одной экспедиции с целью открытий. Только его преемник Жуан II покончил с этой странной и неразумной прак­тикой.

Нам уже известно (см. введение к гл. 188—190), что король Аффонсу в 1474 г. обратился с запросом к Тосканелли и получил от него ответное послание вместе с морской картой. В письме Тосканелли важную роль играет остров, «который Вы называете островом Семи городов», и сообщается, будто он расположен примерно на полпути между Европой и мнимым восточным побережьем Азии в центре Атлантического океана. Тосканелли помещает его примерно под 60° з. д., считая от Лиссабона, что при соответствующем подсчете приводит пас примерно в район Гаити. Но тогда его надеялись найти значительно ближе, так как окружность Земли сильно преуменьшали. Как правило, остров Семи городов отождествляли с Антилией, считая, что он находится западнее Азорской группы. Король Аффонсу, кажется, очень хотел, чтобы он был открыт. Что это за остров?

Как возникли сказки об Антилии и острове Семи городов, теперь уже выяснить нельзя. Но какие особенности приписывали острову Семи городов, яснее всего видно из надписи на глобусе Бехайма от 1492 г., приведенной среди первоисточников в начале главы. Вся рассказанная в ней история чистый вымысел. Как и когда она возникла, сказать нельзя. Все, что в наших силах,— это отыскать несколько сомнительных опорных точек.

Если мы зададимся вопросом, с какого времени появляются рассказы об острове Семи городов, то обнаружим, что впервые это название привел Бьянко на карте от 1436 г. Итак, возможно, прав Бехайм, считавший, что какое-то событие, произошедшее в 1414 г., дало повод к возникновению всей этой истории. Хочется напомнить, что как раз в 1414 г. особую роль в пор­тугальской политике начала играть местность, часто обозначавшаяся как «Septem jratres»[«Семь братьев»]. Такое название носили горы, возвышаю­щиеся за Сеутой. Этот город был основан в 534 г. императором Юстинианом

Рис. 12. Карта Ниції гано от 1367 г.

Справа внизу— предостерегающая статуя «Геркулеса»; посрвиине внизу —надпись, принимавшаяся за «Ангилию*.

Поиски португальцами фантастических островов в Атлантике273 как населенный пункт и крепость «Septem»,или «Septum»1, a «Septem fra- tres»назывались тогда высокие горы вблизи города. Помпоний Мела гово­рит, что эти горы получили свое название не то от «питегит septem»[«числа семь»], не то от «similitudincm jratres»2[«такого же числа братьев»]. У Пто­лемея они называются соответственно: елтабєХфоі 6qoS3.

Учитывая все приведенные выше факты, автор этих строк высказал не­доказуемое, но достаточно правдоподобное предположение о возникновении истории «острова Семи городов», которую позднее подхватили и привезли на родипу моряки одного из кораблей, пришедших с Пиренейского полу­острова.

«В 1414 г. при лиссабонском дворе возник смелый план превратить в португальское владение весьма важную гавань Сеуту. Осуществить это предполагалось стремительным нападением на мавров, что позднее удалось сделать. В августе 1415 г. крупная португальская флотилия внезапно появи­лась перед Сеутой, которая совсем не подготовилась к отражению атаки, и эта база 21 августа перешла в руки христиан. Чтобы выяснить заранее, возможно ли успешное нападение на Сеуту, король Жуан I (1383—1433) направил два корабля с двумя послами — Алвару Гопсалвишем Камеллу и Аффонсу Фуртаду — к королеве Бьянке Сицилийской с поручением зайти в гавань Сеуты, чтобы забрать воды и во время этой четырехдневкой стоянки точно выяснить возможность нападения па Сеуту. Этот город расположен па полуострове, далеко выступающем в море. К тому же нужно иметь в виду, что на многих языках, в частности на арабском, нет различных слов для поня­тия остров и полуостров. Поэтому именно здесь следует искать «insula ad septem fratres»[«остров Семи братьев»], перед которым в 1414 г. впервые появился португальский корабль. Нетрудно себе представить, что ставшее известным названием «Septem jratres»,соответственно мировоззрению той благочестивой эпохи, было превращено в «Семь монахов». Позднее склонные к преувеличениям фантазеры превратили «монахов» в «епископов», и, нако­нец, из рассказа о «городе на острове Семи братьев» возникла легенда об острове, на котором каждый из семи епископов основал по городу. Так поя­вился «остров Семи городов»4.

Соответствует ли действительности такое толкование, на которое натолк­нул автора этих строк д-р Йессен из Ростока,— остается нерешенным. Не­правильное восприятие действительного положения вещей первыми моря­ками, рассказавшими эту историю, весьма вероятно. Ведь первым привез в Европу легенду об острове Семи городов Бьянко, который был итальян­цем. Возможно, что он неправильно понял португальское сообщение. Изло­женная выше реконструкция событий, разумеется, представляет собой

1 Прокопий Кесарийский, История войн с персами, ван­далами и готами, II, 5, 6. «Велизарий послал одного из своих военачальни­ков к столбам Геракловым, чтобы занять расположенную там крепость, которая называется Септум».

2 Помпоний Мела, I, 5.

3 Ptolemaus, IV, I, 5.

4 R. Hennig, op. cit., S. 480 (и след.).

18 p. Хенниг

только рабочую гипотезу. Но она помогает хотя бы понять иначе совершенно непостижимое происхождение легенды об острове Семи городов.

Не всегда, но довольно часто легенду об Антилии тесно связывали со сказкой об острове Семи городов. Похоже, что обе они восходят к одному и тому же источнику. Ведь пресловутый вызывающий бесконечные споры остров Антилия тоже всплывает после 1414 г.

Однако это положение требует доказательства, поскольку вплоть до новейшего времени неоднократно высказывалось предположение, что назва­ние «Антилия» появилось еще на карте Пицигано от 1367 г. На этой карте далеко в Западном океане рядом с своеобразной статуей, будто бы воздвиг­нутой для того, чтобы обозначать конец доступного для людей мира, есть неразборчивая надпись, которую Бюаш еще в 1806 г. толковал как остров Антилия, воспроизводя ее следующим образом:

«Здесь стоят пред берегами Антилии статуи, некоторые из них на суше, чтобы предостеречь моряков, потому что они указывают, как далеко можно ходить на судах в тех морях. По ту сторону от статуй море тинистое, и моряки не могут там плавать»1.

Все необходимое об этой надписи уже сообщалось в I томе (см. гл. 19, «Приложение 1», стр. 465—466). Различные авторы более ранних работ при разрешении вопроса о том, как правильно читать и толковать легенду на карте Пицигано, почти все исходили из ложных предпосылок[535][536]. Они считали, что здесь действительно упоминается остров Антилия. Между тем на карте Пицигано не могло быть и речи об этом острове. Неразборчиво написанное слово следует читать не Антилия, a Arculis. Остров Антилия никогда не упо­минался до 1424 г., а возможно и до 1426 г.

Твердо установлено, что ни на одной из многочисленных морских карт

XIV в. нет названия А нтилия, даже на лучшей из них ■—■ Каталонской карте мира от 1375 г. Уже одно это исключает, чтобы Пицигано мог дать такое название на своей карте в 1367 г., иначе оно было бы перенесено и па другие карты. Догадка Кречмера, будто название на карте Пицигано должно читать­ся «Аитуллие», по той же самой причине не дает ничего нового1.

Живший в XVI в. Педро из Медины сообщает, правда, что у папы Урба­на VI (1378—1389) есть экземпляр рукописи Птолемея, на котором стоит следующая надпись:

«Тот остров Антилия был некогда найден португальцами, но сколько его потом ни искали, найти снова пе смогли («ista insula Antilia aliquando a Lusilanis est inventa, ed modo quando quaeritur, non invenitur»). Но к этому сообщению нужно отнестись с большим сомнением. Ведь во времена папы Урбана VI португальцы еще неспособны были делать открытия в океане. Кроме того, вполне возможно, что в рукопись Птолемея, которая когда-то принадлежала папе Урбану VI, позднее, только в XV в., было внесено сооб­щение, относящееся к острову Антилия. Это происходило тогда нередко[537][538].

Все попытки доказать, что Антилию знали еще в XIV в., потерпели фиаско. Самым ранним упоминанием об Антилии следует, видимо, считать надпись на карте неизвестного картографа, хранящейся в Веймарской государственной библиотеке. Опа привлекла внимание Гумбольдта[539]. На этой карте Антилия находится совсем недалеко от берегов Африки и Гибралтара. Отсюда можно сделать твердый вывод, что эта карта относится к началу

XV в., когда Атлантику знали еще довольно плохо, даже ее воды близ мате­рика. Гумбольдт утверждал, что на карте показан год ее составления (1424 г.), но это не совсем точно. В настоящее время исследованием доказано, что дата сильно стерта и восстановить ее нельзя[540]. Норденшельд утверждал, что карта может относиться только к 1524 г.[541] Такого же мнения придерживался и Уциэлли, который довольно смело утверждал даже, что карту наверняка начертил Фредуцци (Fredutius) из Анконы в 1524} г.[542] Кречмер еще ранее отказался от этой конъектуры[543], а Руге вполне правильно указал, что нельзя себе представить, будто какой-либо картограф в 1524 г. мог еще сохранить такие фантастические представления о восточной части Атлантического океа­

на, какие отражает Веймарская карта1. Этот довод, несомненно, имеет решаю­щее значение. Он опровергает и предположение Руге, что Фредуцци мог начертить Веймарскую карту «в конце XV в.». Ведь в то время воды Атлан­тики, омывающие Африку, знали так же хорошо, как в 1524 г.

Сотрудники Веймарской библиотеки считают, как они сообщили автору в письме от 22 ноября 1938 г., что составителем карты был некий Вирдузий, хотя доказать такое предположение нельзя. Национальность картографа неизвестна, но в высшей степени вероятно, что Веймарская карта, подобно большинству карт тех времен, была составлена итальянцем, так как назва­ния земель «даны на латинском или итальянском языке»[544][545].

Еще не выяснено, относится ли Веймарская карта действительно к 1424 г., как утверждал Гумбольдт, или к несколько более позднему вре­мени. На занимающий нас здесь вопрос, когда именно появляется на кар­тах название Антилия, это мало влияет. Если верно, что Веймарская карта должна быть исключена как старейший источник (от 1424 г.)[546], то впервые название Антилия появляется на два года позже на карте Беккарио (Иха- рий) от 1426 г. Разница во времени ничтожная. Затем мы встречаем назва­ние Антилия на карте Беккарио от 1435 г. и на карте Бьянко от 1436 г. Только между 1426 (или 1424) и 1487 гг. появилось не менее 20 карт, на кото­рых фигурирует это название.

Такое внезапное воскрешение названия Антилия начиная с 1424 г. (или 1426 г.) позволяет без лишних слов заключить, что легенда возникла именпо в это время. Подобное предположение в значительной мере подкреп­ляется тем фактом, что на карте Беккарио от 1435 г. оба острова — Антилия и Саптанаджо (см. гл. 147) — вполне определенно характеризуются как «insule de novo reperte». Догадка Цехлина, что выражение «de novo reperte» означает «снова найденные»,— несостоятельна[547]. Шмейдлер доказал, что «de novo» следует понимать только как «недавно»[548][549]. Итак, мифические острова Антилия и Сантанаджо считались в 1435 г. недавно открытыми. Этот факт нельзя обойти. Все предположения, что название Антилия восходит к XIV в., отпадают сами собой. Данное название, как признал и Кречмер, «сравни­тельно позднего происхождения»0.

Чтобы истолковать это название, предполагались самые разнообразные и иногда весьма смелые гипотезы. Одну такую попытку сделал Бюаш в 1806 г.[550]и се поддержал Гумбольдт[551], но нам она представляется абсолютно не состоя-

тельной. Бюаш полагал, что Антилия идентична названию ал-Тимин, при­менявшемуся арабом Ибп-ал-Варди и означавшему «остров Драконов или остров Змей». Поскольку знаменитый араб Ибн-ал-Варди умер еще в 1349 г., то как будто появилась новая возможность отодвинуть появление названия Антилия к XIV в. Однако и здесь перед нами ложное заключение. Географи­ческая работа, где встречается название ал-Тимин, не принадлежит перу знаменитого писателя Ибн-ал-Варди. Это довольно посредственная работа его малоизвестного однофамильца, который умер только в 1457 г.1, то есть писал в то время, когда об Антилии говорили уже давно. Вот почему автор этих строк высказал даже такую мысль:

«Вероятно, не Антилия произошла от ал-Тимин, как полагали Бюаш и Гумбольдт, а дело обстояло как раз наоборот: название ал-Тимин, встре­чающееся у Ибн-ал-Варди, могло быть арабизированной формой тогда уже известного названия Антилия»2.

Правильно ли это предположение или пет, в общем не имеет особого значения. Важно, что название ал-Тимин, как теперь доказано, не могло быть причиной неожиданного появления наименования Антилия. Серра положил много труда, чтобы доказать, что такие названия, как Атилия, Антилия, Аутилия, Альтилия, Аптития и т. д., были весьма приняты в Ита­лии в рапнем средневековье для обозначения поселков, гор и других объек­тов. Отсюда оп делал вывод, что название острова Антилия могло быть да­но только итальянцами3. Однако это весьма натянутый вывод, так как сло­восочетание антилъя'1 могло быть с таким же успехом и португальского происхождения, что призпавал еще Гумбольдт. Он писал, что название Антилия могло, «по аналогии с Аптипаросом, Антикирой и Антибахосом, обозначать то, что лежит против острова, а не против материка»5.

Кречмер рассматривал толкование Гумбольдта как в основном бесспор­ное6. Автор тоже хотел бы присоединиться к этой точке зрения, особенно

1 «Enzyklopadie des Islams», Leiden, 1927, В. II, S. 455. [Ибн-ал-Варди старший (имя Зайн ад-дин) не был географом, нов средние века его популяр­ность среди арабов как писателя и поэта, «...вероятно, и способствовала то­му, что космография нередко фигурировала под его именем». См. И. 10. К р а ч к о в с к и й, Соч., т. IV, стр. 490, 491. Что касается Ибп-ал-Варди младшего (имя Сирадж ад-дин), то резкая оценка Хеннигом его географического труда («Жемчужина чудес и перл диковинок») совпадает с мнением некоторых видных арабских ученых. И. 10. Крачковский в общем соглашается с таким мнением, однако признает «некоторую полезность» этой работы и указывает на ее большую популярность в повое время до сере­дины XIX в. Там же, стр. 4£1—496.— Ред.]

2 R. Hennig, Atlantische Fabclinseln und Entdeckung Amerikas. «Historische Zeitschrilt», 1936, B. 153, S. 483.

3 G. Serra, op. cit., p. 8.

4 Португальское ante (читается — анти) означает «перед», a ilha (йлья) — остров. В средние века этот термин иногда применялся и к полу­острову.^— Прим. ред.

5 A. Humboldt, op. cit., S. 437.

6 К. Kretschmer, op. cit., S. 209.

ввиду изложенного выше предположения, что события 1414—1415 гг. в Сеуте дали повод к появлению легенды как об острове Семи городов, так и об острове Антилия.

«Горы, называвшиеся «septem fratres», возвышаются на материке по ту сторону полуострова (ilha), на котором построена Сеута, то есть фактические «анте илья» («ante ilha»). Возможно, здесь нужно, искать причину того, что остров Семи городов так часто отождествляется с островом Антилия»1.

Интересно, что уже в 1658 г. французский ученый Рошфор пытался объяснить название американских Антильских островов при помощи такого же этимологического сравнения:

«Можно предположить, что они были названы так, потому что образуют барьер перед большими американскими островами. Собственно, следовало бы писать и произносить Antiles через одно, а не через два 1 [как пишут французы— Ред.} и потому, что название это состоит из двух слов: їіе — остров и греческого «анти», что значит «напротив»[552][553].

С лингвистической точки зрения такое толкование представляется пра­вильным. Но Рошфор ошибается, предполагая, что Малые Антильские острова получили свое название из-за их положения по отношению к Боль­шим Антилам. Название Антилия было широко распространено еще за доб­рые 70 лет до открытия Америки. Толкование Бабкока опирается на анало­гичную догадку, ибо этот исследователь считает, что слово Antilia надо читать как Anteillia и толковать как «остров напротив Португалии»[554].

Недавно Кроуп высказал предположение, что название «Антилия» или «Антулия» произошло от неправильного чтения названия «Гетулия»[555]. При этом Кроуп исходит из гряд ли состоятельного предположения, что назва­ние «Антилия» можно найти уже па карте Пицигано от 1367 г. Это предпо­ложение весьма спорно (см. стр. 139 и след.), так как Гетулией называлась в основном Северо-Западная Африка. Тем не менее автору представляется более правильным, когда название «Антилия» производят от слова «антилья» и полагают, что первоначально оно относилось к району Сеуты. Ведь на Вей­марской карте от 1424 г., па которой впервые появляется этот остров, он рас­положен очень близко к берегу Африки[556]. Одно время об Антилии даже говорилось, что она расположена «недалеко от острова Мадейры»[557]. Только примерно с середины XV в. Антилию начали искать к западу от Азорских островов, не найдя такого острова в знакомых морях. Без лишних слов понятно, что остров, на котором, как говорили, расположено семь городов, особенно манил искаталей приключений той эпохи. Автор считает вероят-

ным, что и Тейди, открывший около 1460 г. западные острова Азорской группы—Флориш и Корву (см. гл. 182), искал остров с семью городами —Ан- тплию. Он, видимо, был немало разочарован, когда вместо густонаселен­ного, богатого острова нашел только пустынные, не имеющие никакой хо­зяйственной ценности острова Флориш и Корву.

На морских картах XV в.— впервые, видимо, на карте Беккарио от 1435 г.— остров Аптилия изображался обычно в виде ромба с множеством больших бухт (см. также рис. 5). Поэтому, возможно, прав де Гуе, когда он пишет: «Семь бухт на берегу Антилии, вероятно, изображались в соответ­ствии с историей о семи городах с семью епископами»1.

Если остров Антилия не был просто плодом ошибки какого-то море­хода, как полагал Руге2, то это название действительно первоначально отно­силось к району Сеуты. Появление острова, в таком случае, объясняется просто неправильным пониманием португальского сообщения о событиях, происходивших перед и во время взятия Сеуты. Большую ясность в рас­сматриваемую проблему могут внести исследования соответствующих отче­тов, хранящихся в португальских архивах. Позднее сказочный остров Анти­лия проделал пресловутую «миграцию на запад», пока пе нашел наконец своего окончательного места в Антильской группе.

Но как бы ни возникла легенда об острове Семи городов — Антилии я как бы ни объяснять это название, несомненно одно: вера в существование такого острова порождала большую энергию в эпоху открытий и стимулиро­вала в XV в. плавания по еще не изведанным морям. Выше уже говорилось о том, что в 1447 г. надежда найти богатый остров была использована при попытке обмануть принца Генриха (см. гл. 177). В 70—80-х годах XV в. стрем­ление открыть этот вожделенный остров было так велико, что поиски его начали проводиться по определенной системе. Убеждение в реальном суще­ствовании острова привело даже к тому, что король Аффонсу 12 января 1473 г. (по нашему счету — в 1474 г.) пожаловал будущие доходы с еще не открытой земли с семью городами инфанте Беатрисе как вдовыо часть нас­ледства3.

Король Аффонсу в отношении океанских разведывательных плаваний придерживался политики всемерного поощрения частной инициативы и страсти к приключениям. Будущим открывателям неизвестных островов жаловались существенная доля с ожидаемых доходов, наместнические посты и т. д. Гарантией подобных привилегий объясняются, в частности, особенно многочисленные океанские экспедиции 1475—1486 гг. Но они пе принесли ожидаемого успеха, поскольку в Восточной Атлантике все острова к северу от экватора были уже известны и ни одна экспедиция пе проникла так далеко яа запад, чтобы открыть новую землю.

1 М. J. d е G о е j е, op. cit., р. 75.

2 S. R u g е, Geschichte des Zeitalters der Endeckungen, Berlin, 1902, S. 222.

°С. J. de Senna Barcellos, Subsidios para a historia de Cabo Verde e Guine, «Historia e memorias da Academia Real das Sciencias da Lis­boa», nov. ser., 1900, 2 cl., t. VIII, pl. II. p. 35.

280

Глава 189

*1 I II

Что касается поразительной истории о четырехлетней экспедиции, кото­рая якобы была снаряжена королем Аффонсу V в 60-х годах XV в. (см. стр. 270—271), то к пей следует отнестись с сильным недоверием, тем более, что происхождение ее не установлено. Возможно, что тогда действительно сос­тоялась какая-то океанская экспедиция, но опа, несомненно, не могла про­должаться в течение четырех лет, из которых два года ушло на розыски и столько же на возвращение. Во всяком случае, маловероятно, чтобы дорого­стоящую экспедицию на трех кораблях, которые находились в плавании несколько лет, снарядил бы скуповатый король Аффонсу за счет своей казны. Но и в остальном этот рассказ представляет собой поразительную смесь достоверных фактов и басен. Тьму, которая окружала мореходов в течение двух педель, нельзя объяснить пересечением полярного круга в зимнее время, как предполагает один из корреспондентов автора, хотя подземные жилища свидетельствуют как будто о стране, расположенной на севере. Обнаруженное моряками изобилие золота и серебра, безусловно, заимство­вано из сказок. Это место вообще напоминает сходный рассказ молодых фрисландских дворян об их приключениях в океане, который был рас­смотрен во II томе этой книги (см. гл. 105). Маловероятно, чтобы в стране с подземными жилищами, находящейся недалеко от Страны Тьмы, можно было увидеть сады и виноградники.

Во всей этой истории больше сказочных черт, чем правдоподобных фак­тов. Ио поскольку ее происхождение неизвестно и опа, видимо, все же отно­сится к событиям, рассматриваемым в этой главе, автор не захотел оставить ее без внимания. Вряд ли можно извлечь из нее какие-либо сведения о раз­ведывательных океанских плаваниях, предпринимавшихся португальцами при короле Аффонсу V.

Поиски неизвестных океанских островов вообще более характерны для 70-х и 80-х годов XV в., чем для 60-х годов, когда внимание открывателей было направлено скорее на побережье Западной Африки, чем на открытый оксан. Создается впечатление, что пожалование наместничества на Терсейре Жуану Вашу Кортириалу в 1474 г. породило в Португалии внезапную страсть к океанским открытиям. В связи с этим увеличивается вероятность того, что Кортириал был награжден за маловажное открытие, которое ему удалось сделать на западе. В общих чертах события развивались следующим образом:

1473 г.— гипотетическое плавание Кортириала совместно с датчанами к «Тресковой Земле» (см. гл. 188).

1474 г. (2 апреля)—назначение Кортириала губернатором на Терсейру.

1474 г. (25 июня) — ответное письмо Тосканелли на вопрос короля Аффонсу, можно ли достичь побережья Азии, плывя па запад.

1475—1486 гг.—пожалование по меньшей мере четырех концессий пор­тугальской короной частным лицам с предоставлением им широких прав в случае открытия новой земли в Атлантике1.

1 R. Hennig, Neues Licht auf den Zusammenhang der Vorgange im vorcolumbischen Zeitalter, «Petermann’s Mitteilungen», 1940, S. 166.

К этому нужно добавить королевскую грамоту от 21 июня 1473 г., гла­сившую, что некоему Рую Гонсалвишу да Камара жалуются все острова, которые он откроет1.

Именно в этот период Колумб стремился уговорить португальского короля организовать экспедицию, чтобы найти путь в Азию с запада. Если ему не удалось этого сделать, то отнюдь пе потому, что оп был иностранцем. Ведь Лука Кадзана, который в то же время был удостоен королевской концес­сии на открытия (см. стр. 267), был генуэзцем, что совсем ему не помешало. Ходатайство Колумба отличалось от всех остальных тем, что оп хотел пред­принять плавание не за свой счет или на средства богатого покровителя, а просил помощи у королевской казны. Кроме того, Колумб требовал в слу­чае удачи таких высоких и беспрецедентных наград, как присвоение ему титула вице-короля. Уж из-за одного этого португальская корона отказала, в удовлетворении его ходатайства.

В позднее напечатанных старинных рукописях мы находим упоминание о важнейших экспедициях 1475—1487 гг. Но в них всегда говорится только- о приготовлениях к плаваниям, но не о самих экспедициях. Только един­ственный раз сообщается о Кадзане, что его предприятие пе увенчалось успе­хом. Во всех остальных случаях документы и хроники храпят полное мол­чание о результатах плаваний. Разумеется, из этого следует только, что все другие экспедиции были тоже безрезультатными. Как известно, о полных неудачах говорят неохотно. Искатели приключений в этих случаях возвра­щаются на родину, стараясь не обращать па себя внимания.

Совсем непонятно, почему именно полное молчание всех хроник о ре­зультатах этих поисков рассматривалось некоторыми учеными нашего вре­мени как доказательство грандиозных открытий, сделанных па Американ­ском континенте. Это приводилось в качестве решающего довода в пользу того, что Америка была открыта вовсе не Колумбом, а теми португальскими искателями приключений, которые по приказу короля держали свои откры­тия в тайпе. Как же случилось, что никто из таких «первооткрывателей» Америки никогда пе сделал пи малейшей попытки предъявить свои права на привилегии и даже после исторического плавания Колумба пе потре­бовал признания своего приоритета?

В одном из источников, приведенных в начале главы, говорится, что в поисках «упомянутой земли» моряки удалялись даже на расстояние до 100 часов пути от Азор, что, видимо, считалось своего рода рекордом. Отсюда, совершенно ясно, что при плаваниях столь скромной протяженности нельзя было открыть даже нового острова, не говоря уже о том, чтобы достичь Аме­рики. Из этого источника, как и из других свидетельств, можно сделать, твердый вывод, что все океанские экспедиции 1475—1487 гг. продвинулись лишь па незначительное расстояние к западу от Азорских островов. Ни один из искателей приключений не стремился к тому, чтобы, подобно Колумбу, одушевленному отважным порывом, проникнуть на запад до Восточной

1 «Alguns documentos do Archivo Nacional da Torre do Tombo das nave- gagoes e conquistas portuguezas», Lisboa, 1892, p. 37.

282

Глава 189

Азии. Все они мечтали только найти еще не открытые острова к западу от Азорской группы или от Канарского архипелага; дальше этого их честолю­бие не шло.

Помимо случаев, подтвержденных королевскими грамотами и докумен­тами о передаче важных прав, в ту эпоху, несомненно, должны были не­однократно совершаться и другие экспедиции для отыскания сказочных островов.

Самой интересной среди подтвержденных документами плаваний была экспедиция Теллиша, о которой упоминается в двух грамотах от 1475 г.1 Она особенно примечательна тем, что в связи с ней еще раз упоминаются открыватели островов Флориш и Корву (см. гл. 182)—Диогу Тейди и его сын Жуан Тейди. Неясно, передачу каких островов, принадлежавших млад­шему Тейди, хотел по договору обеспечить себе Теллиш, закрепив их за собой королевским патентом. В грамоте острова называются «foreyras»,цто значит «арендные». Это обозначение не помогает пониманию вопроса, так как, помимо давно известных девяти островов Азорского архипелага, никаких других не было. Издатели сборника документов решили, видимо, исправить грамоту и слово rforeyras»заменили на «Гlores»2. Такая конъектура совер­шенно недопустима. Флориш, подобно Корву, был хорошо известен еще в год смерти принца Генриха и украшен маленькой церковью. Кроме того, по заве­щанию этот остров был подарен принцем королю Аффонсу (см. гл. 182, стр. 184, примечание 7). Следовательно, Флориш нельзя было передать Теллишу от Тейди и, мало того, превратить в объект новых поисков.

Вполне возможно, что Тейди, долгое время проживший на Азорах, предпринимал и другие плавания, чтобы установить, нет ли в океане новых, до него не открытых островов. Как мы теперь знаем, такие поиски были обречены на неудачу. Впрочем, Тейди, подобно многим другим искателям приключений, могло показаться, что он видел дальше к западу один или несколько островов, и он захотел получить право владения ими в качестве первооткрывателя. Сын Тейди, видимо, уступил эти полученные по наслед­ству воздушные замки Теллишу за какие-нибудь реальные ценности.

Теллиш был домоправителем (governador da casa)упоминавшейся выше инфанты Изабеллы. Поэтому его страсть к открытиям, видимо, тесно связана ■с тем обстоятельством, что в 1471 г. право па получение доходов с острова Семи городов было передано его госпоже. Вероятно, именно это побудило Теллиша отправиться на поиски подаренных инфанте, но еще не открытых островов. В награду за это Теллишу пожаловали во владение острова «Фу- рейрагп», которые он хотел получить от их мнимого открывателя Тейди.

1 Первая грамота датирована 23 января 1474 г., что по нашему лето­счислению соответствует январю 1475 г. (см. гл. 179, стр. 153). Для восста­новления хронологии событий того периода этот факт, незамеченный боль­шинством современных исследователей, имеет очень важное значение. Сле­дует особо подчеркнуть, что первая концессия была предоставлена Теллишу не до письма Тосканелли к патеру Мартишку, а после него. Письмо Тоска- нелли было написано 25 июня 1474 г., а концессия дана Теллишу 28 января 1475 г.

2 «Archivo dos Azores», р. 259.

Не подлежит сомнению, что острова «Фурейраш», фигурировавшие в до­говоре от 1475 г., были воображаемым объектом, поскольку их еще следова­ло отыскать. Да и отдельные острова не перечислены по названиям в этом до­кументе. В те годы предпола; али, что близко на западе можно найти еще мно­го островов. Об этом красноречиво свидетельствует странная карта Бенин- казы от 1482 г., которая хранится в университетской библиотеке Болоньи. Антилия на этой карте помещена немного западнее Канарских островов, Бра­зил — сразу на запад от Ирландии, а сказочный остров Салвага (об уди­вительной истории его возникновения см. т. TII. гл. 147)— к северу от Анти- лии, но еще не на широте Азор. Забавно, что картографы, дабы показать, как хорошо они знакомы с этими несуществующими островами, нанесли на них множество местных названий. Итак, у Теллиша и других искателей приклю­чений, живших около 1475 г., не было никакого повода отправляться в дальние поиски, поскольку они твердо рассчитывали на успех поблизости.

Вполне вероятно, что всеми рассмотренными выше искателями приклю­чений руководило желание претворить в жизнь пожалованные им королем права на владение новыми землями Не подлежит сомнению, что ни один из них не сделал нового открытия и не мог его сделать при данных обстоятель­ствах. Варпхаген, посвятивший Теллишу специальное исследование еще н 1864 г., пришел к выводу, что можно почти с полной уверенностью считать тщетными поиски Теллишем его островов «Фурейраш»1. Ни этих, ни других островов он не нашел.

То же самое можно сказать и о плаваниях Арку и Дулму. Несмотря на эту ясную картипу, в новейшее время многие фантазеры вновь утверждали, что как Теллиш, так и Дулму совершили поразительное открытие Америки еще до Колумба и никому об этом не рассказывали, чтобы сохранить все в тайне. Между тем оба мореплавателя, несомненно, стремились лишь открыть еще не найденные острова в восточных районах Атлантики. Весьма показа­тельно, что король Жуан, как видно из приведенной выше грамоты, назна­чил Арку наместником еще пе открытых островов, а Дулму — даже губер­натором острова Семи городов («а procura da ilha das Sete Cidades»).В те времена не мешкали с раздариванием несуществующих сокровищ!

В марте 1933 г. Андре Л’Ойст прочел в «Бельгийской морской лиге» специальный доклад и утверждал, будто названный Дулму был бельгийцем из Мопса по фамилии Ван Олмен (D’Olmen, то есть Dulmo)2, откуда про­изошла фамилия. Л’Ойст опирался при этом па сообщение современника Дулму Фруктуозу, который называл его «фламандцем или французом». Это весьма шаткое предположение все же приемлемо, так как в те времепа па Азорских островах жило очень много фламандцев. Но все дальнейшие рас­суждения Л’Ойста — сплошная фантазия. Он утверждает, что Дулму (Ван Олмен) якобы откуда-то узнал о состоявшемся раньше открытии Америки португальцами и па этом основании задумал плавание, которое и осуществил в 1187 г., побывав в Америке за пять лет до Колумба. Автору пе удалось нап-

1 F г. A. de Varnhagen, La verdadera Guanahani de Colon, Santiago, 1864, p. 114.

2 «Nieuwe Rotterdamsche Courant», 25 Marz, 1933.

ти ни малейших доказательств, подтверждающих эту гипотезу. Сама пред­посылка, на которую опирается Л’Ойст, нелепа. «Португальское первооткры- тие Америки» — это сказка, о чем уже неоднократно говорилось в предыду­щих главах. Мало того, нельзя доказать даже того факта, что Дулму вообще предпринимал какие бы то ни было плавания, нс говоря уже о посещении Америки. Автор этих строк попросил Л’Ойста сообщить ем^, на основании, чего он сделал вывод, что Дулму хотя бы начал свое плавание. Л’Ойст от­ветил в письме от 8 октября 1937 г., что доказать этого нельзя: «Думаю,, что никто об этом не знает». Ну а если нельзя доказать, что плавание вообще началось, то утверждение, что оно привело якобы к открытию Америки, не подлежит серьезному научному обсуждению1.

Значительно осторожнее, чем Л’Ойст и некоторые португальцы, судит о спорном предании Ла-Ронсьер. Видимо, Ла-Ронсьер, подобно бельгийцу Месу[558][559][560], считал организатора экспедиции 1486 г. фламандцем, ибо сп без огово­рок называет Дулму «Фернандом Ван Олмом». Однако французский иссле­дователь воздерживается от каких бы то ни было фантазий о мнимом успехе Дулму и говорит только о его «попытках» («tentatives»)открыть остров Семи городов. Впрочем, мы достоверно не знаем даже о таких попытках. И тем не менее эта история оказала большое влияние на деятелей эпохи открытий. Фернандо Колон сообщает, например, что она произвела большое впечатле­ние на его отца, и заявляет далее, что хочет передать ее в том виде, в каком нашел в бумагах Колумба! «Дабы все знали, что ничтожного толчка бывает достаточно, чтобы предпринять величайший подвиг»[561].

Отсюда можно сделать вывод, что среди многих стимулов, побудивших Колумба предпринять свое плавание на запад, известную роль сыграл рас­сказ о намерениях Дулму, относящихся к 1486 г., а также сказка об острове Семи городов.

Кроме того, выражение «ничтожный толчок» говорит о том, что не следует поднимать много шуму по поводу проекта Дулму от 1486 г., который, видимо, не был осуществлен.

Психологически наибольший интерес во всей этой истории представляет следующий факт. В грамоте, выданной Дулму в 1486 г., не исключается, что- искомый остров Семи городов может быть новым материком. Ведь права да­вались «на большой остров или материк, который считают островом Семи городов». В этом, видимо, сказывается влияние идей Тосканелли.

Заметим кстати, что Дулму, которому, несомненно, нельзя отводить место в истории географических открытий, считался некоторыми исследова-

телями немцем из Ульма. Так, еще Харрис называл его Фернаном д’Ульмо1, и это написание перенял Кречмер2, а Руге в одном месте пишет даже о «Фер­динанде из Ульма»’.

Здесь хочется высказать еще одпо предположение, правда, пи к чему не обязывающее, ибо автор сам считает его в высшей степени спорным.

Преимущественно благодаря исследованиям Кунстмана, Шмеллера я Руге мы знаем об интересном немце Валентине Фердинанде, который около 1500 г. долго жил и действовал в Португалии. Правда, наши сведе­ния о нем крайне скудны. Сам Валентин называет себя то немцем («А1е-,тап»), то моравом («Moravus»),в связи с чем Кунстман превратил его в немца, родившегося в Моравии. Нам известно,что он был escudc iro da португальских открытий Фердинанд послал в Аугсбург Конраду Пейтингеру, благодаря которому его рукопись попала в Мюнхенскую государственную библиотеку[562][563]. Экземпляр изготовлен­ного Фердинандом крайне редкого издания труда Алвару да Торри (см. ниже, стр. 299, от него сохранился только еще один экземпляр в городской биб­лиотеке Эворы) тоже находился в библиотеке Псйтингера и вместе с нею стал; позднее собственностью баварского государства. Неизвестно, как попали эти библиографические сокровища во владение Пейтингера, который состоял в многолетней переписке с Фердинандом. Кёниг, полагал, что этому содей­ствовал император Максимилиан[564][565], а Бенсауди считает, что Пейтингеру по­могла семья Вельзер, состоявшая с ним в родстве, или даже сам Фердинанд41.. Фердинанд поддерживал также отношения с Бехаймом. Итак, он был связан; с Баварией дружескими узами, почему догадка о том, что сам Валентин до своего переселения в Лиссабон проживал в Ульме, представляется не слиш­ком нелепой[566]. Валентину Фердинанду можно также приписать экспедицию' вроде той, которую предпринял в 1486 г. Фернан Дулму. Тем не менее ото­ждествление этих двух деятелей остается только интересной гипотезой и автор вовсе не утверждает здесь, что опа правильна.

Тот факт, что Валентин Фердинанд в своей весьма краткой истории от­крытия Азорских островов вообще не упоминает об экспедиции 1486 г., не­сомненно, примечателен. Нелепые фантастические домыслы Кортизана, свя­занные с плаванием Дулму, развеиваются как дым[567], подобно не менее бас­нословным догадкам Бабкока[568].

Весьма вероятно, что все упоминавшиеся выше искатели приключений — Теллиш, Арку, Кадзана, Дулму и др.— действительно предпринимали пла­вания в неизвестные до них районы океана. Но также вероятно, и, бо- тее того, несомненно, что они там ничего не нашли, да и не могли найти, так. как им пе приходило в голову плыть дальше на запад. Утверждения порту­гальских ученых новейшего времени, что эти мореплаватели «должны» были при плавании па запад патолкнуться на Америку, в высшей степени наивны. Карачи показал в истинном свете бессмысленность подобных гипо­тез и убедительно их опроверг1.

Именно экспедицию Дулму, по поводу которой особенно охотно разы­грывалась фантазия исследователей, следует признать сравнительно мало­важной. Об этом свидетельствует тот факт, что Мартин Бехайм, который должен был сопровождать португальцев в качестве «немецкого рыцаря», ничего не сообщил о неї"! на своем глобусе. Между тем для сохранения в тайне ее возможных результатов не было никаких оснований. Еще Равенстейн по­лагал, что поскольку о плавании Дулму «пе упоминается в легендах на гло­бусе Бехайма», то оно, несомненно, либо «вообще не состоялось», либо «оста­лось, видимо, безрезультатным»[569][570].

Вполне возможно и правдоподобно, что, помимо Теллиша, Арку и Дул­му, о намерениях которых заняться открытиями сохранились письменные документы, другие моряки тоже предпринимали тогда поисковые экспедиции. Сообщалось же, например, что около 1480 г. тщетными поисками новых островов к западу от Азорской группы занимались па свои собственные сред­ства два брата да Фопти, а немного позже — кормчий Жуан Куэлью. Правда, и этот факт доказать нельзя. Из этого сообщения позже в одной рукописи, которую открыл Феррейра ди Серпа, а написал пекиїї Диогу даш Шагаш вскоре после 1640 г., родилась нелепая легенда. Шагаш утверждал, что Куэ- лыо якобы открыл Антильские острова, а Колумб, разумеется, принимавший участие и в этом плавании, присвоил себе открытие, которое в действитель­ности сделал португалец Куэлыо.

Мореплаватели преимущественно стремились к тому, чтобы открыть остров Семи городов, который, как они предполагали, должен находиться сразу же к западу или к югу от уже известных девяти островов Азорской группы. Отсюда можно a prioriутверждать, что все их разведывательные плавания не простирались более чем на несколько сотен километров от самого отдаленного из Азорских островов. Не подлежит сомнению, что за тысячи километров от Флсриша и Корву португальцы пе могли искать острова Семи городов, который на всех морских картах того времени помещен совсем не­далеко от Азорской группы. Ни мысль о таких открытиях, ни плавания, ко­

торые для этого предпринимались, не имели никакого отношения к «зна­нию» о большом материке па западе, вопреки утверждениям Бенсауди1. Нет никакого сомнения в том, что предположения об открытии Кубы Телли- шем[571][572], Бразилии ■— Дулму[573] и Антильских островов — Куэлыо не имеют ничего общего с научным исследованием и рассчитаны только па сенсацию.

Престейдж недавно высказал мнение, что Дулму, видимо, вообще не отправился в плавание: «Насколько мы знаем, эта экспедиция не была про­ведена»[574]. Автор этих строк сомневается в правильности такого утверждения, поскольку Эрнандо Колон в жизнеописании своего отца совершенно опре­деленно говорит о «попытке^ Фернапдольмо» открыть землю на западе (см. стр. 269-270)[575][576].

Но поскольку такая попытка была погоней за мыльным пузырем, она и не могла привести к успеху. Только по этой причине ни одна из последующих хроник ничего нс сообщает о результатах плавания, а совсем не потому, что мсреходы сделали выдающиеся открытия, которые португальская корона решила сохранить в глубочайшей тайне, как хотят представить современные португальцы. Если бы дело обстояло так, как они хотят, то нельзя было бы прийти к соглашению при переговорах в Тордесильясе (7 июня 1494 г.). Тордссильясский договор, заключенный между Португалией и Испанией, предусматривал снаряжение совместной экспедиции, чтобы установить, есть ли еще неоткрытая земля на широте островов Зеленого Мыса, по ту сторону океана®.

Однако даже Тордесильясский договор о разделе мира используется как «доказательство» правильности гипотезы о том, что португальцы знали об

Америке до Колумба, но хранили это в тайне. С небольшими отклонениями договор в основном соответствовал предложению папы Александра VI (1492—1503), считавшего, что «демаркационную линию» между странами, вновь открытыми испанцами и португальцами, нужно провести от полюса до полюса на расстоянии 100 лиг (600 км) к западу от крайнего из известных островов Азорской группы. Это предложение, сделанное папой впервые 4 мая 1493 г., соответствовало португальским стремлениям1. Современные порту­гальские ученые утверждают, будто линия была проведена так далеко на за­пад от Азор, потому что португальцы хотели включить «тайно» открытую ими Бразилию в восточную, португальскую половину Земли[577][578][579]. Для такого утверждения нет никаких оснований. Гораздо убедительнее будет предполо­жение, что португальцы надеялись найти еще не открытые острова на близ­ком расстоянии к западу от Азор, а правительство Португалии хотело закре­пить их за собой в любом случае. Расстояние в 100 лиг (600 км) считали, ви­димо, в 1493 г. крайней границей того района к западу от Азорского архипе­лага, в пределах которого можно было еще обнаружить неоткрытые острова этой группы. Отсюда определенно следует, что поисковые плавания Теллиша и Дулму в водах, окружающих Азорские острова, не могли заходить далее чем на 600 км к западу от Корву и Флориша. Но, находясь на 600 км западнее Корву, нужно еще преодолеть целых 30°, чтобы попасть на Американ­ский материк! Это соображение должно урезонить самого безудержного фантазера.

Впрочем, к этому можно добавить ряд неоспоримых доказательств того, что все мнимые «тайные открытия» Америки относятся к миру фантазии:

1. Лас-Касас сообщает, что португальский король Жуан II, который, разумеется, должен был знать о всех «тайных открытиях» своих подданных, пригласил ко двору Колумба, когда последний на обратном пути из своей

первой экспедиции 4 марта 1493 г. вошел в реку Тежу. Король 9 марта тща­тельно расспросил Колумба о его открытиях, в связи с чем разыгралась сле­дующая сцена.

«Ясно понимая значение открытых земель и тех богатств, кои предполо­жительно там имелись, король не мог больше скрыть своей великой скорби по поводу утери неоценимых сокровищ, уплывших из его рук по собственной вине. Громовым голосом, в гневе на самого себя, он воскликнул: «О, я слепец! Почему я упустил предприятие столь великого значения!»— и продолжал каяться в том же духе»1.

Сообщается также, что король Жуан впал «в страх и глубокую печаль», после того как встретился сдобившимся таких огромных успехов первооткры­вателем и увидел привезенных им индейцев[580][581]. Согласитесь, что все это плохо вяжется с якобы давно известными португальскими «первооткрытиями».

2. Плохо согласуется с мнимыми португальскими первооткрытиями Америки и тот исторический факт, что король Жуан II сразу после отбытия Колумба, последовавшего 11 марта 1493 г., созвал государственный совет, чтобы определить позицию Португалии в новых условиях, и сразу же после этого снарядил эскадру, дабы помешать испанцам в их дальнейших плаваниях на запад[582]. Жуан придерживался того мнения, что, поскольку папа пожаловал Португалии все страны, расположенные на пути в Индию (см. гл. 179), то ей должны принадлежать и все найденные Колумбом земли в связи с их «близостью к Азорам» (!). Именно тогда судно с Мадейры напра­вилось в Западную Атлантику, якобы без ведома короля[583], чтобы дойти до открытых Колумбом стран. Испанцы со своей стороны собрали эскадру, чтобы, если это понадобится, выступить во всеоружии против португальских покушений[584]. Вот что сообщает по этому поводу Барруш.

«Наконец, решил он [король Жуан II] быстро послать туда дона Фран- сишку д’Алмейда, сына дона Лопи графа Абранти во главе флотилии с уком­плектованным экипажем. Когда король Фердинанд узнал о том. что сна­ряжается такой флот, он выразил мягкий протест как в письмах, так и через посла при короле»[585]. Как же современные португальские реформаторы истории собираются согласовать все эти факты с нелепыми утверждениями, будто пор­тугальцы давно знали об Америке, но считали ее землей, лишенной какой бы то ни было ценности, а посему не объявили ее своим владением и не ставили там падранов, которые водружали даже в пустынях?

3. Недавно Дейвис утверждал, что экспедиция Дулму действительно состоялась и даже закончилась открытием значительной части Американ­ского материка1. В доказательство своей гипотезы он привел следующие соображения: 1) Колумб перед выходом в первое плавание сообщил своим спутникам, что найдет землю на расстоянии 750 лиг от Канарских островов[586][587]; 2) па многих морских картах, составленных около 1500 г., были показаны некоторые части нового континента, еще не открытые Колумбом. Так, на карте Канарио от 1502 г. есть большая земля, простирающаяся от современ­ной Виргинии до Панамы; на еще более старой карте Хуана де ла Косы от 1500 г. такая же земля тянется от Лабрадора до Бразилии, а на карте Вальд- земюллера от 1507 г.— от Виргинии до Патагонии[588]. Отсюда Дейвис заклю­чает: «Ясно, что побережье Америки от Чесапикского залива до Панамы было открыто еще до 1502 г., но до этого года нигде ничего пе говорится о плава­ниях испанских или английских кораблей в тех водах»[589].

По поводу этих рассуждений нужно заметить следующее: заключение, будто «тайные знания», которыми располагали португальцы около 1500 г., и сведения Колумба о материке па далеком западе могут быть отнесены только насчет удачной экспедиции Дулму в 1487 г., представляются слишком сме­лыми. После счастливого возвращения Колумба из его первого плавания во всем мире поистине как грибы после дождя начали появляться любители приключений и золота, стремившиеся подражать Колумбу. Однако в связи с монополией Колумба на предприятия такого рода они начиная с 1497 г. совершали свои плавания по возможности тайно и могли до 1500 г. или даже до 1502 г. сделать некоторые дальнейшие открытия на Американском кон­тиненте.

Характерно, что Колумб в своем письме с Ямайки от 7 июля 1503 г. жалуется испанской королевской чете, что «ныне даже портные — и те про­сят допустить их к открытиям»[590].

Итак, нет оснований связывать упомянутые выше карты G экспедицией Дулму. Кроме того, автор этих строк полагает, что они не позволяют уста­новить какую-либо связь между землями, открытыми на севере, в центре и на юге. На этих картах отражены давно известные открытия таких людей, как Веспуччи, Кабрал, Кабот и им подобных. То, что открытые ими земли образуют барьер на пути в Китай, было выяснено только благодаря круго­светному плаванию Магеллана в 1519—1522 гг. Проход в этом континенталь­ном барьере искали и позже, в течение многих десятилетий. Утверждение Дейвиса, будто португальский король Жуан II уже в 1494 г. правильно понял географические связи[591], представляется совершенно недоказуемым. Сцена,

разыгранная этим королем, вряд ли была во всех деталях такой, какой ее изобразил Лас-Касас, однако в общих чертах она, вероятно, соответствовала действительности. Но автор не видит ни в этой истории, ни в последующей ■попытке снарядить флот для захвата открытых Колумбом земель1 никаких доказательств «тайных» сведений об Америке, якобы имевшихся у порту­гальского короля. Гипотезы Дейвиса, возможно, весьма остроумны, по в не­отразимой убедительности им следует отказать.

Работа Дейвиса появилась не только на английском языке, но и в порту­гальском переводе, а сам этот исследователь, видимо, стал жертвой порту­гальского влияния.

Если бы португальцы действительно еще до 1500 г. установили, что неве­домый материк закрывает на западе доступ в Восточную Азию и Индию, то Мартин Бехайм, которому были открыты португальские тайные архивы, ни­когда не изобразил бы на своем глобусе 1492 г. западную часть Атлантики так, как он это сделал.

И, наконец, приведем еще один довод; если Дулму действительно начал свое плавание от острова Терсейра, то как мог он наперекор «буйным запад­ным ветрам» пройти до Америки?

4. Португальцы плохо знали Атлантический океан, даже у побережья Африки, еще в течение многих десятилетий после Теллиша и Дулму. Об этом свидетельствует тот факт, что в XVI и XVII вв., а в отдельных случаях даже в XVIII в. снова и снова снаряжались экспедиции, чтобы найти к за­паду или к северу от Канарской группы легендарный остров Святого Брап- дана. Так, например, в 1526 г. Фернандо де Троя и Фернандо Альварес — два колониста с острова Гран-Канария — совершили безуспешное плавание в поисках легендарного острова к западу от Гомеры[592][593]. Два фантазера, а воз­можно, и два мошенника — сначала кормчий Перу Белью и позднее некий Марку Верди — утверждали даже, что они нашли остров Святого Брандана и высадились там, по не смогли его отыскать вторично[594]. В 1570 г. испанский губернатор Пальмы Фернандо де Вильяловос снова снарядил экспедицию для поисков таинственного острова, и, разумеется, она оказалась безуспеш­ной[595]. В 1604 г. с таким же намерением вышел в море некий Гашпар Перишди Акошта. Однако в отличие от большинства других незадачливых искателей приключений Периш после своего возвращения открыто заявил, что ни­где не нашел ни самой земли, ни малейшего ее признака. Даже в 1721 г. дон Хуап де Мур приказал искать остров Святого Брандана в районе Канарской группы[596]. Еще в 1755 г. этот остров был помещен на одной французской карте

под 29° с. ш., на 5° западнее Ферро! Как сильно занимал воображение людей остров Святого Брандана и другие порожденные фантазией земли, видно хотя бы из того, что Торквато Тассо, описывая волшебные сады Армиды1, вдох­новлялся теми легендами, которые ходили об этом острове.

Упорная живучесть этой басни, продержавшейся в течение столетий, объясняется той же причиной, что и вера в остров Бразил, который искали к западу от Ирландии. С острова Гомера, относящегося к Канарской группе, нередко можно увидеть на западе призрачный остров. Это явление фата-мор­ганы, отражение острова Пальма, в действительности удаленного от Го­меры примерно па 70—80 км. В старину этот мираж все снова и снова прини­мали за действительность, и даже в дневнике Колумба идет речь о таинствен ном острове[597][598].

5. Допустим, что португальская корона действительно обладала столь необходимым ей доказательством и что при экспедициях Теллиша, Дулму и др. на западе в океане была открыта неизвестная земля большего или мень­шего размера. Разумеется, в этом случае португальский король немедленно обнародовал бы подобное открытие после возвращения Колумба из его первого плавания в 1493 г. Ведь такое доказательство имело большое значение для подкрепления приоритета Португалии и ее притязаний на все еще не откры­тые на западе земли. Однако ничего подобного португальский король не сде­лал. Отсюда каждый свободный от предвзятых мнений исследователь вправе сделать несомненный вывод, что никакими доказательствами пор­тугальская коропа тогда не располагала. Все раздутые фантастические при­тязания современных португальских исследователей на великие «тайные открытия» их предков следует списать в архив после того вопроса, кото­рый задал им автор этих строк еще в 1936 г.[599]

Антилия и остров Семи городов, которых напрасно искали в 1475— 1487 гг. и позже, занимали воображение людей той эпохи. Кабот, о попытках которого найти в океане сказочный остров Бразил, речь будет идти ниже (см. гл. 190), тоже ставил перед собой цель отыскать остров Семи городов и даже думал, что нашел его, когда открыл Лабрадор в 1497 г.[600]

Исследователи недооценивают того влияния, которое оказала на Колумба легенда об острове Антилии. В судовом журнале первого плавания Колумба в Америку имеется запись от 25 сентября 1492 г. о переговорах адмирала с капитаном «Пинты» Мартином Алонсо Пинсоном по поводу одной взятой им с собой карты. На эту карту Колумб нанес некоторые «острова в этом море».

Оба они полагали, что находятся вблизи призрачных островов. При этом они думали главным образом об Антилии, что вытекает из ряда деталей. Так, 3 октября Пипсои сообщил, например, адмиралу, что находится, как пола­гает, близ Антилии, и рекомендовал искать этот остров, но Колумб от­клонил его предложение1.

Этот факт может служить новым доказательством того, как сильно по­влияли на Колумба идеи Тосканелли и его карта. Флорентийский ученый поместил на своей карте остров Антилию примерно на полпути между Тене­рифе и северным Сипангу (то есть Японией), на той же параллели, а Колумб после отплытия с Канарских островов до 7 октября с заметным упорством придерживался 28-й параллели, которая соответствует средней широте Ка­нарской группы. Отсюда, несомненно, следует, что Колумб и Пинсон рассчи­тывали увидеть Антилию на своем пути.

На уже упоминавшейся карте турка Пири Репса от 1513 г. (см. гл. 180) и в написанной им в 1521 г. «Книге моря» («Бахрийе»)[601][602], «самом значительном произведении в турецкой географической литературе», которая дошла до нас в 30 списках[603], Антилия помещена вблизи экватора. Здесь этот остров изобра­жен и на так называемой карте Доппельмайра. Она воспроизведена на стр.72 «Факсимиле-атласа» Нордепшельда. Пири Репс сообщает об острове конкрет­ные подробности: «Этот остров называют Аптилией. Там очень много живот­ных, попугаев и бразильского дерева, но он необитаем»[604].

Если мы попытаемся выяснить, как появилось такое представление у Пири, которого Кале с полным основанием называет«превосходным и на­дежным картографом», то обнаружим весьма своеобразную и многозначитель­ную деталь. Тот же самый Пири Репс в другом месте на западе помещает «провинцию Антилию» («Antilia vilajet»)со следующей надписью: «Это по­бережье называют берегом Антилии. Оно открыто в 896 г. по арабскому л ето счи сл ению »[605].

Как известно, 896 г. хиджры соответствует 1490/91 г. христианского лето­счисления. Если предположить, что при датировке была допущена незначи­тельная ошибка и читать 897 вместо 896, то мы получим год открытия Аме­рики. Ведь 897 г. хиджры продолжался с 4 ноября 1491 г. по 22 октября 1492 г. Запись турецкого географа, несомненно, относится к открытию Колум­ба. Это следует также из того обстоятельства, что друживший с Колумбом Америго Веспуччи назвал как-то остров Гаити «insula d'Antiglia».Пири Репс своими знаниями западных земель в значительной мере обязан ныне поте-

рянпой карте Колумба от 1498 г. и, видимо, на этой карте нашел указание об открытии «берега Антилии».

Кале доказал также, что турки в1 1501/07 г. захватывали испанские парусники. Одна легенда на карте Пири Рейса гласит: «У покойного Гази Кемала был испанский раб. Этот раб сказал: «Три раза плавал я с Колумбом в... области».

Итак, можно предположить, что Пири Рейс получил свои сведения об Америке из карты, которая была у испанского раба, и, следовательно, его собственная карта «точная копия Колумбовой» (Кале). Известно, что откры­ватель Америки составил свою карту во время третьего плавания, но она счи­тается потерянной.

Полагали, что первым, кто употребил название «Антилия» в том смысле, какой вкладывается теперь в этот термин, был ПетрМартир. В своем сочине­нии «Океания», посвященном в ноябре 1493 г. кардиналу Антонио Сфорца, Мартир писал: «Он [Колумб] предполагает, что нашел, будучи на Эспаньоле, остров Офир»1. Но после тщательного рассмотрения этого термина («ігасіи») космографов, полагаю, что и эти и соседние острова составляют группу Анти­лии [Antiliae insulae][606][607].

Выше уже говорилось о том, что остров Антилия, показанный на карте Тосканелли (см. рис. 13), не раз привлекал к себе мысли Колумба и Пинсона во время первого плавания в Америку (см. стр. 293—294). «Острова Офира» нет на карте Тосканелли, и, несомненно, не было и на карте Колумба. Впрочем, не исключено, что Колумб после возвращения при случае поставил вопрос, не был ли открытый им 6 декабря 1492 г. остров Эспаньола (Гаити) идентичен Офиру царя Соломона, поскольку там было найдено золото. Но в те времена и сказочный остров Антилия с его легендарными семью городами считался •богатейшим из всех, которые можно найти в океане. Было бы весьма странно, если бы не Колумб первый высказал предположение, что Эспаньола и есть Антилия. Когда Петр Мартир в 1493 г. написал приведенную выше фразу, он, несомненно, еще не знал, где в действительности расположена Эспаньола. Ведь Колумб никому ничего не сообщил о положении найденных им стран. Отождествление Гаити с Антилией может поэтому восходить только к самому Колумбу, и карта Пири Рейса действительно подтверждает, что Колумб был убежден в открытии им «берега Антилии». Отсюда напрашивается предполо­жение, что название Антильские острова восходит к самому Колумбу. Петр Мартир в данном случае был только рупором открывателя.

Такое предположение тем более правдоподобно, что еще в 1494 г., не­зависимо от Петра Мартира, в одной интересной рукописи говорилось, что Колумб нашел остров Антилию. Когда Колумб еще продолжал свое второе •американское плавание, длившееся с 1493 по 1496 г., итальянец Джамбаттиста Строцци из Кадиса в письме, датированном 19 марта 1494 г., рассказывал ■о «новых островах, которые были найдены Коломбо из Савоны, адмиралом

Океана короля Кастилии; они [корабли] прибыли через 25 дней с острова Антилия» («dalle nueve isole trovate per Colombo Savonese, armiraglio del oceano per le Re de trovate, venute in die XXV dalle ditte isole d'Ante glia»)1

Таким образом, Колумб после своего возвращения в 1493 г., видимо, сам разгласил соответствующие сообщения в Испании. Этим можно считать доказанным следующее положение: в 1494 г. испанцы, основываясь, несом­ненно, на личном сообщении Колумба, были убеждены, что генуэзец открыл

Рис. 13. Карта Тосканелли от 1474 г.

Репродукция по Г. Вагнеру.

знаменитый и долго разыскивавшийся остров Антилию. К тому же через не­сколько лет и Америго Веспуччи в описании своего второго плавания гово­рил об Антилии как «об острове, который открыл Колумб за несколько лет до этого». На карте Кантино от 1502 г. Антильские острова тоже называются испанским владением (las Antilhas del Rey de Castella).

Итак, название «Антильские острова» можно связать с географическими представлениями самого Колумба. Совершенно очевидно, что Бабкок, всегда склонный к фантастическим умозаключениям, начинает дело не с того конца, когда- утверждает, что с давних пор островом Антилией называлась Куба, о которой должны были знать еще за добрых 70 лет до Колумба[608][609]. Между тем если правильно толковать глобус Шёнера от 1520 г., то будет ясно, что Куба никогда не считалась островом Антилией; запись Шёнера «insulae

Canibalorum1 sive Antiglia»[«острова канибалов или Лнтилия»] может от­носиться только к Гаити или Пуэрто-Рико.

В конце концов остров Семи городов в представлениях картографов^ обособился от Антилии. Поскольку этот остров не удалось открыть к западу от Азорской группы, название «Лнтилия» начало свою миграцию в северо- западном направлении, примерно в район Гренландии или Ньюфаундленда. И на карте Колумба, хранящейся в Национальной библиотеке в Париже (см. стр. 162), и на карте Кантино от 1502 г. там показан большой, сильно расчлененный остров, под которым помещены сходные легенды о россыпях серебра.

У Гергарда Меркатора были иные представления по этому вопросу. На его карте от 1538 г., скопированной Норденшельдом, остров Семи городов показан к востоку от Бермуд[610][611].

Остров Антилия нашел, наконец, пристанище в Новом свете, причем его местоположение уже не имело никакого отношения к первоначальному поня­тию. Между тем, название «остров Семи городов», которое первоначально отождествлялось с Антилией, очень мало подходило к открытым Колумбом берегам, сплошь находившимся в первобытном состоянии, и этот сказочный остров, в конце концов, был похоронен картографами после того, как его' нигде не удалось найти. Но в топонимике Азорских островов, которые были так тесно связаны с поисками различных сказочных земель, сохранились некоторые воспоминания о песбывшихся надеждах людей XV в.: на острове Сан-Мигел до сих пор существуют поселение Семь городов и Caldeira das Sede Cidades[кратер Семи городов][612].

Во второй половине XV в. поиски еще не открытых островов превратились в настоящую эпидемию[613]. Поиски «золотых гор или золотых островов были из­

любленной идеей в те романтические времена»1. Экспедиции Теллиша и Дул- му могли дать толчок к дальнейшим исследованиям, о которых не сохрани­лось никаких сообщений. Гаффарель был прав, когда писал по поводу таких устремлений: «Это, несомненно, еще не Америка, но это курс на Америку»[614][615].

У Колумба, как у автора великолепной идеи, несомненно, были много- ■численные предшественники, но это нисколько не умаляет заслуг великого генуэзца. Ведь приз берет не тот, кто первым выдвигает творческую мысль, а тот, кто первым ее осуществляет[616]. Недостойное поведение, на которое •сетовал еще Гёте, с недавних пор снова получило широкое распространение. Гёте писал: «Поразительный пример того, как склонны люди приписывать •себе заслуги своих предшественников, видим мы в усилиях, которые прилагались, чтобы отнять у Христофора Колумба честь открытия Нового •света»[617].

Именно такие тенденции приняли недавно массовый и почти хулиганский характер. Прибегая к ужасающе убогим доводам, некоторые авторы пытаются доказать, будто честь открытия Америки в действительности принадлежит не Колумбу и испанцам, а совсем другим людям.

В противовес этому автор решительно заявляет: до сих пор у нас нет ни одного хотя бы самого слабого намека на то, что в средние века какой- либо корабль заходил в те воды Атлантического океана, которые отделяют Америку от Южной Европы. Недавно один португалец, помешавшийся на ■фантастических путешествиях, пытался доказать в иностранном специальном журнале, будто домыслы о многократных открытиях Америки до Колумба «превращаются из гипотезы в научный факт»[618]. В ответ на это нужно катего­рически заявить, что о таком превращении в настоящее время не может идти речи. Все мнимые «первооткрытия» или полностью опровергнуты, или на­столько недостоверны и незначительны, что о них без малейших укоров совести лучше совсем не упоминать. К таким сомнительным экспедициям относятся и «исследовательские плавания» Теллиша—Дулму. Достойно вни­мания, что против тенденциозной попытки португальского исследователя расположить в свою пользу общественное мнение в том же самом английском журнале сразу убедительно выступил Кроул[619]. Этот исследователь считает доказательства Кортизана совсем неубедительными и приходит к выводу, ■что его «решение проблемы доколумбова открытия Америки должно быть по крайней мере временно отклонено».

На том же уровне научной достоверности стоит, очевидно, и высказанное тем же португальцем в 1926 г. мнение, что еще принц Генрих Мореплаватель

намеревался организовать плавание на запад через Атлантический океан1. Автору этих строк не удалось обнаружить ни в одном из дошедших до нас ■источников хотя бы слабый намек, который мог бы подкрепить такое утверж­дение. Разумеется, географический кругозор принца Генриха был достаточно широк, для того чтобы у него появилась та же идея, что и у Колумба. Но ни один из сохранившихся до наших дней документов не позволяет сделать об этом твердое заключение. Утверждения такого рода следует признать про­дуктом гипертрофированного национального тщеславия.

Если после всего сказанного все еще остаются сомнения, не имелось ли до Колумба заслуживающее внимания известие о Новом свете по ту сторону ■океана, то такие сомнения должны окончательно рассеяться в связи с приве­денным выше письмом Иеронима Мюнцера от 14 июля 1493 г. Если бы это письмо было известно раньше, то многие фантастические домыслы так и оста­лись бы невысказанными!

Иероним Мюнцер, место и год рождения которого неизвестны, жил с 1478 г. в Нюрнберге, где и умер в 1508 г. Он уехал из Нюрнберга во время чумы 1494 г., прибыл в конце ноября в Лиссабон и оставался там до 2 декаб­ря. Возвращаясь через Фландрию, Мюнцер прибыл в Нюрнберг 15 апреля 1495 г. Рукопись, повествующая о его путешествии, хранится в Мюнхенской государственной библиотеке[620][621][622].

В связи с интересующим пас здесь вопросом, знали ли об Америке при португальском дворе еще до Колумба, примечателен с психологической точки зрения тот прием, который нашло письмо Мюнцера у короля Жуана. Вот что писал по данному поводу автор этих строк в 1936 г.:

«Если бы португальцы действительно располагали хотя бы незначитель­ной частью приписываемых им тайных сведений о землях, расположенных на западе, то король Жуан должен был бы молча положить в архив письмо Мюнцера, которое не открыло ему ничего нового. Но король велел своему придворному капеллану Алвару да Торри перевести это письмо на порту­гальский язык и даже опубликовать в виде приложения к книге да Торри о сотворении мира. Когда Мюнцер в конце 1494 г. прибыл в Лиссабон, король принял его с большим почетом, четырежды приглашал к своему столу и т. д. Какой смысл был бы в таких поступках, если в Лиссабоне, как хотят нас сегодня убедить португальцы ex posteriori[задним числом], еще в 1493 г. знали, что к западу от океана можно найти не Катай, то есть Китай, а только неизвестную новую землю! Разумная инициатива Мюнцера не привела ни к каким практическим последствиям только потому, что в тот день, когда было написано его письмо, произошли события, опередившие его предло­жение3.

Следует подчеркнуть еще одно обстоятельство. Португальский король получал из-за границы предложения искать Восточную Азию в Западном

океане по крайней мере три раза: в 1474 г. от флорентийца Тосканелли, около 1483 г, от генуэзца Колумба и в 1493 г. от немца Мюпцера. Первый призыв не был услышан в передрягах кастильской войны за наследство (1475—1479), второй был отклонен королем Жуаном, а третий опоздал на два-три года. Принц Генрих, несомненно, реагировал бы на твердые и неопровержимые аргументы выдающихся иностранных ученых не так, как Аффопсу V и Жуан II. По собственной нерадивости португальцы упустили тогда воз­можность сделать величайшее географическое открытие. Теперь уже нельзя приписать себе честь этого открытия необоснованными утверждениями, будто в действительности португальцы опередили. Колумба на много лет и только не сообщали об этом достижении. Правда, запоздалые гипотезы о «тайных открытиях»— дешевое и удобное средство фальсификации истории, но они недостойны серьезных ученых.

<< | >>
Источник: РИХАРД ХЕННИГ. НЕВЕДОМЫЕ ЗЕМЛИ. ТОМ IV. МОСКВА. ИЗДАТЕЛЬСТВО ИНОСТРАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ. 1962

Еще по теме ГЛАВА 189 ПОИСКИ ПОРТУГАЛЬЦАМИ ФАНТАСТИЧЕСКИХ ОСТРОВОВ В АТЛАНТИКЕ:

  1. 2.2.1. Область поиска, получения и потребления информации
  2. 6.1. Конституционная основа поиска, получения и передачи информации
  3. Лекция №17 Задачи, методы поисков и разведки месторождений полезных ископаемых
  4. 11.2.1. Область реализации права на поиск, получение и потребление информации в Интернет
  5. ТЕМА 6 ПРАВО НА ПОИСК, ПОЛУЧЕНИЕИ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ИНФОРМАЦИИ
  6. 6.3. Право на поиск и получение документированной информации из государственных информационных ресурсов
  7. Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Саруханова Измира Керимхановича на нарушение его конституционных прав пунктом 4 части третьей статьи 49, частью второй статьи 53, пунктом 6 части четвертой статьи 56 и частью пятой статьи 189 Уголовно­процессуального кодекса Российской Федерации, частями 1 и 2 статьи 6 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» Определение от 2
  8. 4.3.1. Информационные правоотношения, возникающие при осуществлении поиска, получения и потребления информации, информационных ресурсов, информационных продуктов, информационных услуг
  9. ГЛАВА 72 СТРАНЫ КАРИБСКОГО БАССЕЙНА
  10. ГЛАВА 41 КИТАЙ: КОНЕЦ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ И ПОБЕДА КОММУНИСТОВ
  11. ГЛАВА 60 КУБИНСКИЙ КРИЗИС
  12. ГЛАВА 29 ПОБЕДА СОЮЗНИКОВ
  13. ГЛАВА 84 РАЗВИТИЕ ВЕЛИКОБРИТАНИИ
  14. Глава VI Утверждение закона и публикация его
  15. ГЛАВА 74 ОБРЕТЕНИЕ НЕЗАВИСИМОСТИ И РАЗВИТИЕ ЦЕНТРАЛЬНОЙ И ВОСТОЧНОЙ АФРИКИ
  16. ГЛАВА 79 США: ОТ БОЛЬШИХ НАДЕЖД К ГЛУБОКИМ РАЗОЧАРОВАНИЯМ
  17. ГЛАВА 73 КОНЕЦ ПРАВЛЕНИЯ БЕЛЫХ В ЗАпАдНОЙ АФРИКЕ