Рецепция шариата в дагестанском адате XVIII в.
Говоря об основных чертах дореформенной соционормативной культуры горцев, крайне важно отметить ее способность быстро меняться, гибко приспосабливаясь к новым общественным условиям.
Эту особенность нередко упускают из виду, когда говорят об истории обычного права. Большинство исследователей дагестанского адата предпочитали рассматривать его в статике, а не в исторической динамике (см., например: Гусейнов:1993, 8-9; /Тугуев, Магомедов: 1994, 133-134; Мусаева:1995, 138-140). Читая их труды, трудно отделаться от впечатления, что время шло, общество развивалось, а обычаи и правовая система Нагорного Дагестана не менялись, застыв на раз и навсегда установленном архаичном уровне.Между тем известно немало записей адата, оговаривающих право джамаата изменить правовые нормы через несколько лет. «Срок действия настоящего постановления — два года», — читаем мы в одном из уголовных постановлений схода хунзахского джамаата, помеченных 983/1575 г. (Из истории права: 1968, 222). В найденных мной записях Хуштадинского адата XVIII в., выдержки из которых приведены выше, я обнаружил палимпсест — тексты отмененных постановлений смывались, а поверх них записывались новые законы. Некоторые части двух листов с правовыми текстами адата, вставленных в большой мечетный Коран, совсем почернели от того, что их неоднократно использовали подобным образом. Этот обычай объясняется дефицитом бумаги в Нагорном Дагестане того времени.
О постоянном развитии и изменении местного права также свидетельствуют дошедшие до нас своды норм адата отдельных союзов сельских общин. Существует превратное мнение, будто эти нормативные тексты были созданы сразу и потом уже не менялись. Некоторые дагестанские историки даже относят их к эпохе русского владычества в XIX в. Однако источниковедческий и палеографический анализ этих сводов показывает, что дело обстояло иначе.
Еще в 80-е годы XX в. В.Г.Гаджиев совершенно верно отметил, что «дошедшие до нас в записях сборники адатов состоят из разновременно возникших пластов ряда вставок и глосс, внесенных сознательно и бессознательно
I идатлинские адаты. Рукопись XIX в., переписанная с копии середины XVII в
многочисленными копиистами и другими лицами, в руках которых находились данные памятники» (Гаджиев:19876, 86). К сожалению, ученый оперировал исключительно русскими переводами сводов адата. Палеографическое изучение ряда арабских сводов, предпринятое мною совместно с немецким историком М.Кемпером, позволило подтвердить эту гипотезу. Тетрадки (араб, дафатир) адата союзов общин переписывались по многу раз, в последний раз порой даже в конце XIX или начале XX в. К тетради адата с. Ассаб была даже приплетена более древняя копия свода норм местного права[††††], уже переписанного в ней (РФ ИИАЭ, ф. 5, on. 1, д. 59, л. 2).
Другое распространенное заблуждение — представление о том, что в судебной практике горцев сферы приложения адата и шариата были всегда четко разграничены. Обычное право господствовало в области уголовного и отчасти поземельного права, а шариат преобладал в гражданском праве (его семейном и наследственном разделах) (Агларов:1988, 155). Причиной такого разделения с легкой руки А.И.Першица считаются отсталость и чрезмерная жестокость мусульманского уголовного права, якобы претившая горцам. «В шариате, — по его словам, — гражданско-правовые нормы более модернизированы, чем отличающиеся поистине варварской жестокостью уголовные» (Першин:1979, 225). Ученый полагает, что брачно-семейное мусульманское право привилось в Дагестане благодаря его «большей исторической продвинутое™» и «гуманное™» по сравнению с адатом (Першин, Смирнова: 1998, 82). Это определение не раз повторялось в работах по обычному праву на Северном Кавказе.
Подобная аргументация представляется мне абсолютао надуманной.
Она опирается на взгляды, свойственные не горцу-мусульманину прошлого, а современному россиянину, который боится шариата и сводит его к «средневековым жестокостям», вроде отрубания рук и побивания камнями. Темы «шариатской угрозы» на Северном Кавказе мы еще коснемся в разделе, посвященном современное™. Сейчас же я бы хотел привес™ несколько контрдоводов. Надеюсь, содержание первой и второй частей этой книги убедило читателя в том, что в прошлом горцы отнюдь не были гуманны и мягкотелы. Были приведены примеры жестоких наказаний по средневековому адату: забивание насмерть отцеубийц, отрезание носа прелюбодейкам. В с. Хуштада я записал предание о том, как около полутора веков тому назад сельский сход осудил раба, убившего своего хозяина, на сожжение заживо (Бобровников.- 1996, 11).Процесс исламизации Северо-Восточного Кавказа затянулся почта на тысячелетае. Отмеченное выше разграничение сфер применения адата и шариата сложилось в Нагорном Дагестане не в раннем сред
невековье, а только к самому концу XVIII — первой половине XIX в. (Бобровников:19996, 31) и никоим образом не может расцениваться как результат победы гуманности над жестокостью и исторического прогресса над отсталостью.
Средневековые источники не позволяют с уверенностью определить, в каких областях права и в каких районах шариат утвердился в первую очередь. Ислам, а с ним и шариат крайне медленно проникали в горные районы. К настоящему времени историками установлено, что в результате военных походов арабов времен Халифата мусульманами стали только жители Дербента и близлежащих предгорных селений. К X в. ислам окончательно утвердился в Южном Дагестане. К XI-XII вв. арабские путешественники отметили появление у населения этого региона судей по шариату (кади) и ученых-юристов, сведущих в мусульманском праве (фикх) (см., например: Абу Хамид ал-Гарнати:1971, 26). В- это время среди местных мусульманских обшин встречались как ханафиты, так шафииты и ханбалиты, Позднее шафиитская религиозно-правовая школа восторжествовала во всем Дагестане (Халидов:1998, 24).
Ислам продолжал распространяться с юга на север, с равнины в горы. На втором этапе исламизации, под влиянием военных походов и проповеди местных миссионеров, к XIII-XIV вв. мусульманами стали большинство горцев Дагестана. Ислам утвердился на большей части территории Северо-Восточного Кавказа, вытеснив прежние религиозные верования и правовые системы, включая христианство и иудаизм. Андо-цезские народы и чеченцы стали мусульманами еще позднее. Только в XV-XVI вв. мусульманские миссионеры из Аварии и Засу- лакской Кумыкии построили на землях Чечни и Ингушетии первые мечети. От аварцев и кумыков вайнахи переняли шафиитский мазхаб суннитского ислама. В то же время в их быту, общественной жизни и праве еше долго сохранялось немало доисламских — частью языческих, частью христианских — обычаев (подробно см.: Шихсаидов: 1969; Бобровников: 1998а, 31).
Окончательное утверждение ислама на Северо-Восточном Кавказе произошло в XVII-XIX вв. Во второй половине XVIII в. Нагорный Дагестан и Чечню охватило стихийное исламское движение, по своему значению сопоставимое с Реформацией в позднесредневековой Европе. На это время приходится деятельность известных мусульманских правоведов, в частности Мухаммеда Кудутлинского, о котором говорилось выше. Многие горные джамааты заменили гражданские нормы адата шариатскими. Существуют архивные источники, подтверждающие это. В частности, в прошении чанков аварских селений Гидатля, поданном российской администрации вскоре после окончания Кавказской войны, говорилось: «В настоящее время мы передаем имение детям по шариату, так было и в старину (т.е. перед правлением
Шамиля.—В.Б.)» (Показания чанков селений Телетль, Гонода, Ругуджа: 1959, 708).
Уголовное право в большей части региона по-прежнему опиралось на адат. Как мы видели, несмотря на все усилия мусульманских юристов, горцы вплоть до начала шамилевского движения упорно держались таких недопустимых по мусульманскому праву обычаев, как ишкиль. Лишь отдельные селения, такие, как Акуша и Пудахар, перешли к шариатским уголовным нормам.
С начала XVIII в. туг были установлены шариатские нормы отмщения (кисас); за воровство и пьянство стали применяться телесные наказания (худуд), за прелюбодеяние — казнь через побивание камнями (раджм) (Комаров:1868, 35; Мансурова:1995, 109).Постановления о переходе к мусульманскому праву при решении тех или иных судебных дел выносили на сельских сходах. Сохранилось несколько десятков исторических записей (таварих) документов, подобных следующим.
«...Поистине, обшины и жители селений конфедерации томураль- цев (джама'ат ва ахали кура нахийат Тумурал).., согласились применять благородный мусульманский шариат, а не обычное право (аш-шар‘ аш-шариф ал-ахмадий ла ар-расм ал-‘адий) при выделении наследства и разделе его (фи тамйиз тарикат ва таксими-хум, ошибочно вместо таксими-ха.—В.Б.) между мужчинами и женщинами... в день двадцать второго ша‘бана 1122 года... от хиджры богоизбранного Пророка, да благословит его Всевышний Аллах и приветствует» (1710 г.) (РФ ИИАЭ, ф. 14, № 583; см. также: Хрестоматия по истории права и государства Дагестана: 1999, 1, 36; пер. с араб. мой. — В.Б.).
«...Все жители селения Ассаб СИс) согласились начиная с 1154 года хиджры (1741-42 г.) передавать в шариатский суд все тяжбы, которые возникают между ними, за исключением дел об убийстве и краже, [оскорблении] женщин (амр ан-ниса')... согласились также взыскивать по одному котлу с того — с обеих сторон, — кто не пошел в шариатский суд. Свидетельствуют это Хадис Мачадинский и ‘Абдур- рахман ‘Урадинский» (РФ ИИАЭ, ф. 1, on. 1, д. 286, л. 73; см. также: Из истории права: 1968, 232; Хрестоматия по истории права и государства Дагестана: 1999,1, 42; пер. с араб. мой. —В.Б.).
«Причина составления этих постановлений, соответствующих шариату (хаза ал-калимат аш-шар‘иййа), в том, что жители [конфедерации] Ахты-пара (ахали Ахту-пара) утвердили [такой] договор (зиммата-хум): штрафовать на три тумана тех юристов (фукаха’), старшин (ру’аса') и богачей, кто преступит шариат посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует; [за то же правонарушение] брать с остального народа по два тумана с каждого отдельного (мунфарид) [домовладельца и главы семьи]; если же шариат преступит [целый] тухум
или квартал (кабила ау махалла), штрафовать их также по числу домов, взимая с каждого дома те же два тумана...
Записано это было по приказу лучшего из юристов, гордости ученых Мухаммед-Хашима Ахтынского, который умер в тысяча сто шестьдесят первом году (1748 г.). Затем с согласия общины обновил [эти постановления] через шестнадцать лет после его кончины, в тысяча сто семьдесят сель- мом году (1763-64 г.), благородный Рамадан-эфенди, да помилует его Аллах! Я же переписал их со второй копии, сделанной рукой Рамадана-эфенди, четвертого сафара 1216 года (1801 г.)» (Хрестоматия по истории права и государства Дагестана: 1999, I, 46; пер. с араб, мой. —В.Б.).«Это разъяснение на будущее и нерушимое обещание, и продлится вечно. Население аула Мехельта решило изгнать того, кто не соблюдал законы шариата, противоречил, брал взятку, лжесвидетельствовал, брал плату за кровь (дийа). При этом присутствовали кади-мулла Мухаммед из Ичиали, Хаджжи Мухаммед из селения Цинитль, Исма‘ил сын ‘Османа из селения Аргвани, ‘Али-мирза из того же селения, Курбан Мухаммед из селения Сиух, Кундалав из селения Сиух, Мухаммед из селения Нижнее Инхо, Мута‘аллим сын ‘Али из селения Игали» (РФ ИИАЭ, ф. 16, № 1704; пер. с араб. мой. —В.Б.).
Чаше в своды местного адата просто заносились отдельные законы шариата, однако не отмечались писцом или кади, составлявшими список, как таковые. Для них и обращавшихся к сводам местных мусульманских юристов все было ясно без дополнительных указаний. Эта особенность арабских записей дагестанского адата XVIII—XIX вв. значительно затрудняет их точную интерпретацию. Поскольку среди этнологов и историков, работавших с этими документами, практически не было специалистов по фикху, многие шариатские нормы, принятые обычным правом, рассматривались исследователями как адат- ные (см., например: Из истории права: 1968, 71, 75; Агларов: 1988, 129, 154).
Любопытно отметить, что даже после перехода к нормам шариата общинное дореформенное право горцев по-прежнему оставалось узколокальным. Решения сельского суда по шариату считались окончательными и не подлежали пересмотру. Джамаат строго запрещал каждому из своих членов обращаться в шариатский суд чужой общины. Сохранилось немало специальных постановлений сельских сходов на этот счет. Например:
«[Члены] Акушинской обшины пришли к соглашению между собой и постановили, скрепив это клятвой, что будут следовать шариату, обычному праву и постановлениям своих кади и муэдзина (йакуну *ала аш-шари‘а ва-р-расм ва ‘ала хукм кади-хим ва му’аззини-хим). С того же, кто отделится от них и будет поступать вопреки их [закону] (фа-ман инфарада ва халафа мин-хум), [брать] быка за это правона
рушение (ли~л~джурм)... Это соглашение (ва‘д) записано в 1162 году (1748-49 г.)» (Хрестоматия по истории права и государства Дагестана: 1999,1, 47; пер. с араб. мой. —В.Б.).
Отметим также один любопытный арабский документ, переписанный в даргинском селении Усиша в XIX в. и восходящий, вероятно, к XVIII столетию. Он устанавливает большую пеню для каждого уси- шинца, осмелившегося опротестовать решение местного суда у кади крупного соседнего аула Акуша:
«...Договорился джамаат резать быка того, кто отправился в Акуша после того, как его дело было решено в Усиша по шариату или адату, бытующему в этом селении... Я переписал это со старой записи в реставрированной рукописи, дата которой не указана. В добавлении к рукописи в конце стоит дата 1270 год хиджры (1853 г.). А я — идущий по пути Аллаха Мухаммед» (Из истории права: 1968, 234, 236).
4
Еще по теме Рецепция шариата в дагестанском адате XVIII в.:
- Русское законодательство в XVIII в.
- 35) Общественный строй России XVIII в.
- 33) Государственный строй России XVIII в.
- ТЕМА 9 - ПРАВО И СУД РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В XVIII в.
- Н.А. Воскресенский. Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века, 2017
- ТЕМА 8. - ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ И ОФОРМЛЕНИЕ СОСЛОВНОГО СТРОЯ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В XVIII в.
- ЛИТЕРАТУРА
- 2. Источники
- 2. Коллежское делопроизводство
- 38) Развитие права России в период Абсолютной монархии.
- 36) Воинский Артикул 1775г.